Кот снова начал кружить вокруг, недовольно ворча.
— Принесу тебе яблок в следующий раз, — усмехнулась я, все еще поражаясь богатству своей фантазии.
Ткнул в спину. Значит, все же отпускает?
Я неуверенно двинулась в сторону дома. Но, не сделав и десяти шагов, обернулась.
Сидит, покорно так. Слово опять чего-то ждет.
— Иди уже! — махнула, хмурясь. — Чего доброго, тебя еще заметит кто!
Кот тоже нахмурился, оскалился, и до меня донестись тихие раскаты его рычания.
Я пожала плечами.
— Ну, твое дело. Вот поймают, препарируют в научных целях, будешь знать.
И показала язык хищнику.
Я что сделала?! Ну точно умом тронулась!
Меня догнали очередные тихие раскаты.
— Порычи мне еще тут, — бросила я через плечо и отправилась домой.
Глава 10
Вот так сон рождественский!
Открыла глаза, когда на улице уже было светло. Пожалуй, впервые за долгое время я проснулась столь поздним утром. Как же чудесно! Сегодня никакой спешки, никаких занятий! И даже на работе дали долгожданный отгул.
Сев в кровати, я лениво потянулась.
Не стоит, конечно, исключать, что Лорейн взбредет в голову напрячь меня каким-нибудь неотложным суперважным делом. Но надеюсь она просто не успеет меня поймать. Ведь сейчас все определенно отсыпаются после бурного празднования. И скорее всего, проспят до самого вечера. А я собираюсь сбежать.
Сегодня меня ждут друзья!
Душу грело то, что есть люди, желающие разделить со мной рождественского гуся и выпить эгг-ног
[3] под звуки новогодней музыки, делясь праздничным настроением.
Я принялась собираться, когда внимание привлек оголенный проводок на столе. Ой, не-не-не...
Плюхнулась обратно на кровать и взглянула на свои ноги. Исцарапаны. В углу валялась черная капроновая кучка. Очевидно, порванные колготки, которые я стянула перед сном и швырнула на пол с намерением выкинуть утром.
Да ну не-е-ет... Быть того не может! Получается, это и не сон вовсе был? Нет-нет-нет-нет-нет! Проще поверить в то, что я с катушек съехала. Потому что если предположить...
Ой, да глупости какие! Померещилось, должно быть!
Хотя ноги саднит вполне реально. Может, действительно Круглый-мерзавец подсыпал чего? Ну, шла домой, упала, возможно, а все остальное — плод воображения?
Я вскочила и бросилась к столу. Дрожащими от волнения руками принялась перебирать бумажки в поисках...
Вот они!
Внимательно всмотрелась в неумелый карандашный рисунок:
— Пропорции снежного барса, грациозность ягуара, полосы на морде, как у гепарда, а мохнатый хвост даже больше, чем у манула... Грамбэл.
А, ну теперь-то все понятно. Должно быть, в детстве у меня был вымышленный друг. Кот. Огромный такой, волшебный котяра. И вчера, когда я отчего-то свалилась в канаву (предположительно, спасаясь от поезда), мое психическое равновесие пошатнулось. В качестве защитной реакции, видимо, как и в детстве от нападок сестричек, я нафантазировала себе спасителя. Как там его... Грамбэла.
Кстати, имечко, генерируемое моим подсознанием при виде этих рисунков, отлично подходит моей галлюцинации. Грамбэл... И ворчит недовольно, и грохочет, словно гром.
Наверное, я была весьма мечтательным ребенком, раз умудрилась так качественно продумать мельчайшие детали своего вымышленного друга.
Я встала. Объяснение казалось весьма сносным, но легче от этого не стало. Придется разобраться с душевным равновесием, пока мое альтер-эго — Грамбэл — не потребовал чьей-нибудь крови.
Волшебно!
Теплилась надежда, что видения могли вызывать таблетки, которые Трини выдала мне после того, как я в последний раз приложилась головой.
Точно-точно! Это бы многое объяснило. И сказочного кота, и прекрасные сапфировые огни в глазах, и все эти искры, что периодически возникают предо мной... А также молнию, что почему-то меня не убила.
Хотя, казалось, тот мужчина тоже видел это... Массовые галлюцинации?
Вот сейчас заодно и спрошу у Трини за обедом!
***
— Нет, куколка, — категорично отозвалась медсестра, выслушав мое предположение относительно побочных свойств прописанных доктором Мартином лекарств. — Никаких галлюцинаций, однозначно. Это легкий препарат. А почему ты заинтересовалась? Тебя что-то беспокоит?
Трини опустила блюдо на стол и окинула меня профессиональным взглядом.
— Нет-нет, — поспешила отмахнуться я, уверенная, что сердобольная медсестра не раздумывая упечет меня в лечебницу. Конечно же, только из добрых побуждений. — Просто бывает... искры перед глазами мерещатся. Подумала, может, из-за таблеток.
Ну не рассказывать же про мифического кота, заплутавшую молнию и прочую чепуху?
— Искры, говоришь? — Она задумчиво потерла подбородок. — Нехорошо, куколка.
Я готова была слушать любой вердикт, если только он не связан с дуркой.
— Налицо гипоксия, моя сладкая. — Трини сочувственно похлопала меня по ладони.
— Ну, не шизофрения, и на том спасибо, — усмехнулась я грустно, расстроившись, что достоверные объяснения галлюцинаций пошли прахом.
— Сколько раз я тебя предупреждала! Просила ведь заняться своим здоровьем?
Ну, началось...
— Просила, — пробормотала я, приготовившись слушать проповедь.
На пороге просторной кухни общежития, в котором жила Трини, появился доктор Мартин. А вслед за ним вошел и Стефан.
— С Рождеством!
— Как хорошо, что вы уже пришли! — воскликнула я, пожалуй, немного переборщив с энтузиазмом, потому как Трини недовольно прищурилась.
— Вот так стол! — присвистнул доктор Мартин. — Королевский! Здорово, девчата!
Пока мы усаживались за праздничный стол, в кухню из своих комнат стянулись и остальные участники рождественского обеда, приготовленного сердобольной медсестрой.
Такая вот она. Всех любит, ко всем может найти подход, за всех искренне переживает. Словно ангел во плоти, прямо как моя бабуля. Должно быть, поэтому я так полюбила эту женщину.
Трини может не только послушать о наболевшем. Мне порой кажется, будто она способна разделить любую печаль человека, в итоге словно облегчив ее. Добрая и понимающая. Всегда поможет, всегда подскажет. Вечно все принимает близко к сердцу, а потому зачастую не способна пройти мимо чьей-то беды.
