— Тише, — голос мягкий, успокаивающий. — Не бойся. Из-за тебя мне тоже страшно.
Пальцы обожгли лицо, осушая слезы. Я подняла голову, чтобы взглянуть на неожиданно податливого Архонта, и растерялась. Его лицо было таким тревожным...
— Разве вам ведом страх?
— Боюсь... что убить тебя окажется выше моих сил.
— Что это значит?
— Если честно… я все еще не разобрался. Но... Позови меня снова? — Он склонился ко мне, горячие пальцы осторожно прихватили мой подбородок. — Только в этот раз без фальши.
— Зейн, — прошептала я непонимающе, и два сапфира вспыхнули, словно по велению моего голоса. А мужчина, чье лицо было в нескольких сантиметрах от моего, судорожно выдохнул и... заискрился, как тогда, в клубе, лаская мое тело серебряными нитями.
— Кажется, я словно уязвим перед тобой.
— Волшебно... — прошептала я благоговейно и прикрыла глаза, когда горячие губы накрыли мой рот поцелуем.
Ректор
Лорейн тараторила обо всех преимуществах житья в пансионате, о том, как мне будет тут «чудесно-расчудесно», пока я провожал взглядом торопившуюся сбежать из кухни девчонку. Маленькая негодница! Мне теперь всю ночь из-за тебя эту трескотню слушать?
Такая красивая сегодня...
Неожиданный всплеск фантазии прервал шум, ворвавшийся из гостиной, когда разодетая как клоун смертная вошла в кухню со стопкой грязных тарелок. Разве не за ними пошла Лолита? Или решила избежать очередной встречи со мной? Или с этой?
Я кинул взгляд на женщину, которая почти висела на моем плече. Хотел сбросить руки бесцеремонной дамы и выйти, но остановила меня следующая фраза.
— Дол клюнула на приманку! — радостно заявила девушка, обращаясь к Лорейн. — Вельма велела ей отправиться на второй этаж за твоим манто.
Дол. Хм... Долорес?
Я почему-то напрягся, неожиданно передумав покидать кухню.
— Отличная работа, Аиша! — восхитилась хозяйка пансионата. — Значит, сегодня нашу недотрогу ждет незабываемое свидание! — Назойливая женщина наконец отцепилась от моего плеча и восторженно захлопала в ладоши. — Только подумай, какая романтика! Встретить своего будущего мужа в новогоднюю ночь!
Какого черта? Значит, вот для чего моя птичка так нарядилась? Свидание?
Сводницы продолжили что-то оживленно обсуждать, подарив мне возможность уйти незамеченным. Даже не знаю, что я собрался сделать, но уже через несколько минут ноги сами принесли меня на второй этаж.
Дьявол! Проверять каждую комнату?
Допустим, я ее найду. И что дальше? Что я скажу? Разве мне есть, что ей предложить?
Сомнения? Какого черта? Архонт в смятении! Вот так каламбур!
С другой стороны, Архонт, который вмешивается в судьбы смертных, тоже весьма забавная шутка.
Словно безумный я метался по узкому коридору в надежде на какой-нибудь знак, который помог бы мне принять решение. Я настолько забылся, что даже не сразу заметил, как лампочки в коридоре стали светиться словно прожекторы, едва не ослепляя. Снова сила вышла из-под контроля из-за нее!
— Зейн! — неожиданно послышался сдавленный крик, и я затаил дыхание, вдруг с ног до головы вспыхнув искрами.
Она зовет меня...
Душу словно вывернуло наизнанку, заставляя подчиниться, а в груди что-то неприятно затрепетало от фальшивых ноток в этом драгоценном голоске. Это снова чертов страх. Ей страшно? На свидании? И... она зовет... меня?
Сомнений и след простыл. Я бросился в ту сторону, откуда донесся ее голос, и замер перед дверью, пытаясь сконцентрироваться на своей силе, дабы ненароком не навредить девчонке.
Взять себя в руки оказалось непосильной задачей. Лампочки за спиной все еще ярко светили, заслоняя моей разъяренной тенью весь дверной проем. Даже не припомню, когда я последний раз ощущал себя так... так странно. Должно быть, никогда.
Больше не могу ждать.
Я нетерпеливо дернул ручку, выдрал замок с корнями и толкнул дверь. То, что я увидел, едва не заставило меня взорваться. Моя маленькая израненная птичка... ее измученный взгляд, полный слез, вызвал нестерпимое жжение в груди. Хотел сразу обрушить всю с трудом сдерживаемую силу на урода, поставившего Лолиту на колени, но вовремя остановился, оценив обстановку.
Этот ублюдок стоял слишком близко к девочке, грубо сжимая в кулаке ее шелковистые волосы. Так она может пострадать.
— Ты фальшивишь, — начал я, стараясь выглядеть беспристрастно.
— Эй, закрой эту чертову дверь, не видишь, тут люди решили уединиться? — вякнул смертный, пока я обдумывал, как заставить его безболезненно для Лолиты отступить.
— Звала? — спросил я, игнорируя урода.
Мне просто нужно было услышать ее голос, но вместо ответа она лишь кивнула.
— Что случилось, девочка? — напряженно спросил я, все еще раздумывая над максимально безопасными вариантами спасения своей хрупкой смертной. Из-за неожиданного приступа бешенства я с трудом соображал, словно мозги поплавились.
— Правда не понимаете? Или снова насмехаетесь? — наконец ответила Лолита. — Ай! — вскрикнула она, когда ублюдок потянул ее волосы.
— Не помешал? — спросил человечишка, явно не догадываясь, что своим нетерпением подписал себе смертный приговор.
— Помешал! — рявкнул я, наконец придумав, как убрать гада на безопасное от моей девочки расстояние, чтобы потом убить. И метнул дверную ручку, которая угодила ему прямо промеж глаз.
— Простите. Я уже ухожу. — Ничтожество, видимо, желало пощады.
— Ну уж нет! — зарычал я и перевел взгляд на девушку, которая, кажется, испугавшись моего голоса, сжалась на полу еще сильнее.
Дьявол! Снова пугаю ее. Платье изорвано в лохмотья, на прекрасных губах кровоподтеки, сама дрожит, как лист на ветру...
От ярости я сжал кулаки. Переведя взгляд на ничтожество, что заставило страдать мою Лолиту, принялся истязать его усилием воли. Решил не убивать сразу, ведь так он не успеет помучиться. А я хочу, чтобы его смерть была медленной, чтобы каждая клетка его тела, пронизанная миллиардами электрических импульсов, сожалела о содеянном.
Где-то на задворках сознания я слышал протестующий голос Лолиты. Но все, чего я хотел сейчас — это медленно испепелять душу этого урода. Подожди моя птичка, я верну рассудок, как только закончу с ним...
Планы были нарушены стройным силуэтом, загородившим мне вид на испытуемого. Нет, пожалуй, на весь мир. И в тот же миг сладкий голос, срываясь на фальцет от волнения, ворвался в мою голову, разрушая яростный барьер, выстроенный подсознанием. Я едва не подавился силой, чтобы не ранить ее.
Что она творит?
— Волнуешься за этого ублюдка? — Я непонимающе нахмурился и до скрежета зубов сжал челюсти.
