— Скорее... за вашу душу, — прошептала она, глотая слезы.
Обо мне? При чем здесь я?
— Глупая девочка... — В горле пересохло от мысли, что этот ангел мог заботиться обо мне. — Считаешь, она у меня есть?
— То, как вы рассказывали о своем брате... Давид... — Она заставляла мой мозг работать и поглубже прятать инстинктивную сущность, норовящую вот-вот прорваться. — Воспоминания о нем причиняют вам боль. Это скорбь. Бездушное существо не способно скорбеть.
Она такая юная, так откуда в ней столько мудрости? Каждый раз заставляет меня сомневаться в наших фундаментальных архонтских взглядах. Девочка... почему ты так манишь меня? Даже сейчас я в очередной раз с трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя в охапку, не унести отсюда, спрятав от всего мира. Если бы ты только была моей...
Но я не могу позволить себе причинить тебе зло.
Я устало опустил голову, заметив, что она трясется от страха. Такая слабая... будто создана, чтобы ее кто-то защищал. И почему этим кем-то вдруг решил стать я?
— Ты вся дрожишь.
— Так зима ведь, — неумело отшутилась она.
— Я снова стал причиной твоего страха? — Рука невольно потянулась к ней, но я вовремя одернул себя, заставив остановиться. Не навреди. Не тронь ее. Ты чудовище, позарившееся на нежный цветок. Оставь ее в покое и придумай себе другое развлечение.
— Не вы... — пробормотала она в ответ, и я перевел взгляд на смертного, что валялся в углу комнаты без сознания.
— Этот? — прорычал я, чувствуя, что не в силах справиться с гневом, вновь заполняющим все мое естество. Похоже, я собирался отыграться на нем за еще одного негодяя, желавшего навредить девочке. Ведь… чем я лучше?
Планы возмездия нарушил стон облегчения, невольно вырвавшийся из моего горла, когда нежное создание неожиданно прижалось к моей груди. Руки, не дожидаясь импульса мозга, как должное обвили хрупкий силуэт.
Какого черта...
Я устало выдохнул и попятился, поддаваясь ее слабому натиску. Уже через мгновение она прижала меня к стене в заметно потемневшем коридоре. Даже не знаю, что мне больше нравится: ее энергия, ее тело... или то, что она сама в этот раз пожелала прикоснуться ко мне.
— Не надо, прошу вас, — выдернул меня из задумчивости голос Лолиты. — Я... я... не хочу знать, как вы убьете меня!
Она билась в моих объятиях, тогда как я вовсе растерялся. Невольно стиснул ее плечи, помогая унять дрожь.
— Тише, — пробормотал в неосознанной попытке утешить. — Не бойся. Из-за тебя мне тоже страшно.
Я принялся утирать ее слезы. Убить мою Лолиту? Точно... если она Источник. Еще недавно я сам ей об этом сказал. Равнодушно и безжалостно. Будто мне нет до нее никакого дела. Притворство — сильная черта Высших.
— Разве вам ведом страх? — подняла девочка на меня заплаканные глаза.
— Я боюсь... что убить тебя окажется выше моих сил.
— Что это значит? — пролепетала она.
— Я все еще не разобрался. Но... позови меня снова. — Поддаваясь навязчивому желанию, я приблизил к девочке лицо и мягко прихватил ее подбородок. — Только без фальши.
— Зейн, — прошептала она, а я порывисто выдохнул, ощущая, как волна неведомого удовольствия обдает теплом изнутри, чувствуя себя послушным котом, готовым достать для нее звезды с неба.
Серебряные нити моей силы отчаянно потянулись к ее телу.
— Кажется, словно я уязвим перед тобой, — пробормотал я севшим голосом.
— Волшебно... — прошептала Лолита и прикрыла глаза, когда я накрыл ее рот поцелуем.
Я хотел наслаждаться этими губами вечно, однако удовольствие не продлилось долго. Уже через несколько прекрасных мгновений Лолита вдруг обмякла в моих руках. Открыв глаза, я понял, что снова все испортил.
— Нет... нет, девочка! — Я подхватил ее. — Дьявол! В этот раз я не хотел этого, — прошептал я в ее волосы и коснулся губами лба. — Хочу целовать тебя...
Недолго думая, отправился наверх. Вниз никак нельзя, там эти никчемные людишки, которых Лолита боится до дрожи. А значит, они ей вряд ли чем-то помогут. Чем дальше от всех, тем лучше.
Оказавшись в комнате на чердаке, я вдруг ощутил терзание в груди и поспешил опустить девочку на кровать.
— Черт, кот... — даже не успел возмутиться, когда перекинулся в Стража. — Складывается ощущение, что у тебя в голове какой-то стоп-кран, мешающий являться вовремя. Что, конечно, и к лучшему, чтобы окончательно не шокировать Лолиту. Но если ты уже опоздал, то уж и вовсе не приходи!
Пока я отчитывал кота, будучи единственным сознанием в нашей голове, этот мерзавец, абсолютно меня игнорируя, улегся рядом с моей девочкой.
Глава 17
Я открыла глаза, когда за окном было уже светло, и непонимающе уставилась перед собой. Это место я всегда узнаю безошибочно. Вот, аккурат над кроватью, на косом потолке низкого мансардного этажа красовались картинки, некогда вырезанные мною из журналов. Небольшое окошко в крыше слегка приоткрыто, хотя обычно, приходя в комнату, я его закрываю. Удивительно, но сейчас мне вовсе не было холодно, несмотря на середину зимы.
Я продолжала таращиться в потолок, пытаясь осознать, какого черта вчера произошло. Резко вдохнула и оцепенела от воспоминаний. Ректор... поцеловал меня? Или я его? Нет, я же не могла... Хотя он тоже вряд ли. Тогда как такое могло произойти, черт возьми? Точно! Скорее всего, он снова испытывал на прочность мою устойчивость. И по всей видимости, она таки дала сбой! Весьма правдоподобно.
Но что же потом?
Помню его горячие губы. Сильные руки сжимали мое тело так нежно... От этих мыслей я невольно покрылась гусиной кожей и закусила губу, по-идиотски улыбаясь. В новогоднюю ночь я целовалась с этим невероятным мужчиной.
Тут же вздрогнула, вспомнив, чем все закончилось...
Он. Снова. Меня. Вырубил?
Как и раньше, когда тело вдруг отказало, и я обмякла в его объятиях.
Сознание еще какое-то время боролось, успев выхватить несколько фраз, произнесенных неожиданно взволнованным голосом:
— Нет... нет, девочка! — Горячие руки бережно подхватили меня, прижимая к широкой груди. — Дьявол! В этот раз я не хотел, — зарычал мистер Артонт у самого уха.
Сейчас я была вне себя от злости.
— Не хотел целовать меня, поэтому решил снова вырубить? — гневно прошипела я, невольно сминая мягкую шерсть под пальцами. — Можно было просто...
Погодите-ка! Я вздрогнула, когда длинный ворс под рукой вдруг зашевелился, и огромная морда уткнулась мне в шею.
