Дыхание сбилось от одного этого взгляда, а перекатывающиеся под пальцами мышцы вызвали стаю бабочек в животе. Мое уязвленное самолюбие немного успокаивал тот факт, что этот холодный Архонт словно таял от моих прикосновений. Может, наслаждаясь получаемой энергией и не заметит, что я так бесстыдно его лапаю?
— Чувственная... — проговорил Зейн, облизывая пересохшие губы. — Как бы я хотел попробовать...
Мурашки с ног до головы завладели моим телом, а я неосознанно продолжала смотреть на его рот, словно в ожидании новой порции афродизиака.
— Искусительница...
— Я ведь ничего не делаю, — пробормотала в надежде, что мое бесстыдство все же осталось без внимания.
— Неважно, что ты делаешь. Важнее то, что ты чувствуешь.
Огромная рука ректора неторопливо скользнула по моей щеке, согревая кожу колкими разрядами.
— И что же я, по-вашему, сейчас чувствую, раз снова заставляю вас искриться?
— О, эта сладкая эмоция мне хорошо знакома. Хотя даже она в твоем исполнении приобретает новые нотки. Словно пряный опьяняющий глинтвейн. — Мистер Артонт выдержал паузу, мягко проведя большим пальцем по моим губам. — Возбуждение...
У меня едва глаза из орбит не вывалились. Я моментально вскочила с колен ректора и, позабыв, что на мне коньки, чуть не повалилась на резиновый настил у входа на каток.
— Вот черт, — пробормотала я, когда сильная рука помогла мне сохранить равновесие.
— Собралась лишить меня возможности отведать твоего смущения, да обувь не позволяет сбежать? — Выпрямившись рядом, ректор ухмыльнулся.
— Снова ваш чертов гипноз. Помнится, еще несколько минут назад вы сами велели мне убраться, — разозлилась я, обретая устойчивость, и тут же пожалела о сказанном, потому что привычная самодовольная улыбка сползла с его лица, вновь сменившись горечью. — Что... что произошло вообще? Почему вы здесь в таком виде?
— Снова будешь допрашивать?
Я уверенно кивнула.
— Ты все испортила, — коротко констатировал ректор.
— Я?
— Угу. — Он принялся медленно вышагивать вдоль бортика с задумчивым видом. — Дневник Давида пропал.
— Насколько я могу судить, это не очень хорошие новости. Но я-то здесь при чем?
— Я думал о том, отказаться от нашего договора. Мне не по нраву чувство, словно я зависим от тебя. За несколько столетий у меня ни разу не возникало проблем с самоконтролем, а тем более — перебоев с жизненной энергией. Но теперь, я не могу насытиться никем... кроме тебя. Я рассказал о своей проблеме одному из братьев.
Я похолодела от страха.
— Опять собрались меня кому-то подарить?
Архонт смерил меня скептическим взглядом через плечо.
— Ты даже не поняла, что сейчас произошло.
— М?
— Ты испортила мой эксперимент, — тяжело вздохнул он. — Посоветовавшись и выяснив всю известную братьям информацию, я пришел к выводу, что ты не Источник. Слишком много несовпадений. А мы склонны полагать, что наука, лежащая в основе существования Архонтов, довольно точна.
— Значит, я не мать ваших будущих детей? — кажется, я почувствовала что-то сродни зависти к той, что однажды станет для Зейна Источником.
— Нет. Для верности я сломал пару ножей, пытаясь проверить, не стал ли смертным.
Словно в подтверждение того, что сила все еще при нем, ректор поднял в руке искрящийся шар.
— Вы ведь могли пострадать? — не успев как следует подумать, возмутилась я.
— Только в том случае, если бы ты оказалась Источником.
— А что с вашей одеждой? — Оказавшись достаточно близко к Высшему и наконец придя в себя, я смогла оценить потрепанность его вещей.
— Брат посоветовал мне прервать эту неконтролируемую зависимость, — продолжил ректор, будто не услышав моего вопроса. — Пусть ты не Источник, однако пока от этого не легче... Я не стал смертным, и силы все еще при мне, хотя и барахлят, но... Перед тобой я чувствую себя беззащитным. Эту неделю я пытался научиться снова обходиться без тебя. Но ни один смертный и на сотую долю теперь не способен удовлетворить мой разыгравшийся аппетит. Меня стала одолевать ломка. Затем приступы агонии. Но я... Я не собирался идти к тебе.
Его отчаянное желание держаться от меня подальше почему-то отозвалось болью в груди.
— Когда понял, что дела плохи, заблокировал номер, не оставляя себе возможности выбраться. Но просчитался. Агония — состояние настолько мучительное, что тело перестает подчиняться затуманенному сознанию. Стеклянные стены, высота в сотню метров... Все это оказалось бессильным удержать меня. Сам не заметил, как оказался внизу. А потом просто шел, не отдавая себе отчета...
— В-вы что же... спрыгнули со своего пентхауса? — Картинки в голове стали ярко иллюстрировать мучения Архонта, вселяя в меня панику.
От ужаса, что ему пришлось пережить, глаза заволокло пеленой. Легкие словно горели от сдерживаемых слез. Я с трудом поборола глупое желание укрыть своего бессмертного в объятиях и попыталась продолжить диалог, проглотив болезненный ком:
— Но как вам удалось найти меня?
Стоит такой невозмутимый, тогда как на меня будто лавиной обрушились все тщательно скрываемые им эмоции...
— Ты словно магнит. — Зейн нервно сложил руки на груди. На мгновение показалось, будто он, как и я, удерживается от необъяснимого притяжения между нами. Даже воздух вокруг словно загустел, становясь едва ли не осязаемым. Хотя возможно, это всего лишь плод моей воспаленной фантазии.
— Вы же говорили, что не чувствуете моей энергии на расстоянии, — продолжила я.
— Я и не чувствую. Но агония притупляет разум, по всей видимости, позволяя инстинктам Стража направлять меня.
Усилием воли я заставляла себя отвлечься от навязчивых мыслей.
— Что еще за Страж?
— Защита Архонта, — коротко ответил Зейн, и я усмехнулась.
— Разве Архонты нуждаются в защите?
— Страж активируется, когда Высшему грозит опасность серьезнее той, с которой он способен справится самостоятельно. Хотя я пока таковой не встречал. — Ректор задумчиво потер подбородок. — А вот почему он выходит из-под контроля в твоем присутствии, мне пока непонятно. Может, считает, что ты и есть та самая опасность?
Меня было насторожило предположение ректора, но я вовремя поняла, что он, вроде, шутит.
— Опять я виновата? — Я притворно злилась, с облегчением ощущая, что атмосфера немного разрядилась. — У вас щиток барахлит — моя вина, сигнализация вышла из строя — тоже я виновата... Что еще?
Зейн вдруг расхохотался, позволяя мне насладиться этим расслабляющим звуком.
— Сигнализация, — пробормотал тихо. — Ему понравится.
