Он так беззлобно усмехнулся, что я даже засомневалась, стоит ли обрушивать на него свой гнев. Но ведь я хотела призвать кота к ответственности? Вот, пожалуйста! Теперь-то этот наглец и говорить может!
Я попыталась принять максимально грозный вид, уперев руки в бока, однако не решаясь смотреть в мужские глаза, чтобы не передумать.
— Не растерзал, значит? Что ж, можете быть спокойны, он... вы... — Я даже вспотела от волнения. Или из-за свитера. Или из-за близости горячего ректора. — Вы двое едва не сожрали меня, когда я была ребенком! А теперь что? Совесть проснулась или же пришли закончить начатое? Так сказать, доесть десерт!
Я замолчала и, не удержавшись, взглянула в синие глаза. Казалось, ректор был озадачен и немало встревожен моей короткой тирадой.
— Когда?
— В детстве, — повторила я, подрастеряв гнев из-за напряжения в его голосе.
— Уверена, что это был я?
— У меня даже фото есть. На нем точно такой же кот, только с выключенной «подсветкой».
— Конкретней: где и когда? — потребовал настойчивый голос.
Кажется, мы поменялись ролями и теперь уже меня допрашивают.
— В ц-цирке, лет пятнадцать назад, — промямлила я.
— Черт!
— Что? Что-то вспомнили?
Любопытство заставило отбросить на время злость. Осознав, что кот и ректор технически одно целое, я еще больше захотела разузнать, что стало причиной того нападения.
— Я... — Похоже, он сомневался, стоит ли делиться со мной информацией. — Помнишь, я рассказывал тебе, что один из моих братьев любит ставить разного рода эксперименты?
Меня передернуло от воспоминания о том разговоре.
— Такое уж забудешь, — пробормотала, хмурясь. — Это тот, который при «хорошем раскладе» должен стереть мне память? Или вы все еще подумываете меня ему подарить?
Я повыше задрала нос, не желая выдавать своих чувств. Ректор осторожно прихватил меня за подбородок, вынуждая взглянуть ему в глаза.
— Прости, — коротко отозвался он на эти язвительные комментарии, задержав на мне задумчивый взгляд.
Смятение на его лице вновь заставило меня позабыть о злости. Интересно, он извиняется за то, что собирался сделать раньше или за то, что только намеревается в будущем?
— Сейчас я говорю не об экспериментах на смертных, а о его втором увлечении: опытах на Архонтах. Не знаю, догадываешься ли ты, но быть бессмертным довольно скучно. Каждый пытается разнообразить досуг, насколько хватает фантазии, но даже это рано или поздно может наскучить. Тогда мы идем к Джею. И в зависимости от его текущего исследования получаем то или иное задание. Это всегда беспощадный рандом: он старается держать в тайне не только опыты и эксперименты, но и в принципе все, что знает. То есть испытание, которое для нас как развлечение, для него — научный труд. Оно может оказаться каким угодно, занять неопределенное количество времени, нанести Архонту вред. Так, например, моему брату Рэми выпало, пожалуй, самое короткое, однако самое мучительное испытание: голод. Ему пришлось на себе испытать все стадии обезвоживания. Говорят, он недолго продержался.
Видимо вновь вспомнив о собственных голодных мучениях, мистер Артонт вздохнул.
Я прикрыла рот рукой.
— Он что...
— О, нет-нет! — поспешил успокоить меня ректор. — Этого засранца так просто не возьмешь. Я слышал, он едва ли не слезно молил о пощаде, и Джей остановил опыт. Слабых Архонтов не бывает, а значит, то, что Рэми довелось перенести в этом эксперименте, действительно чудовищная пытка.
— Вам тоже наскучила бессмертная жизнь?
Зейн кивнул.
— Бывают периоды, когда жалеешь, что не можешь стать смертным. Но после небольшой встряски обычно это проходит.
Мне невольно подумалось об Источниках.
— И как же вас встряхнул Джей?
— Я пришел к нему около двадцати лет назад и попросил так называемый квест. — Ректор вновь зашагал по комнате, вспоминая прошлое. — Тогда он работал над исследованиями Стражей. Ему удалось запечатать зверя одного из моих братьев, потому как у Эйдена выход Стража из-под контроля был чреват раскрытием сущности всех Архонтов в целом.
— Что не так с его котом?
Зейн глянул на меня и улыбнулся:
— Самая малость. Он — дракон.
Должно быть он пошутил.
— И нет, я не пошутил.
Я часто заморгала, пытаясь прийти в себя.
— Дракон? То есть, самый настоящий?
Ректор кивнул.
— Именно такой, с которого писаны все известные тебе сказки про драконов. Возможно, как раз он и был прототипом.
— З-значит, вся эта чушь, которую я находила в Интернете... про животный лик и прочая ерунда... Это все правда?
— Не знаю насчет «всего», но отчасти да.
— С ума сойти! — Обогнув ректора, я потянулась, чтобы открыть окно. — Зомби?
— Управление смертными.
— Приведения?
— Зрительные иллюзии. — Он отвечал, словно на автопилоте.
Разобравшись с окном, я повернулась и недовольно затопала ногой, обнаружив, что мужчина, словно кот за приманкой, нетерпеливо наблюдает за краем моего скользящего по бедру свитера.
Взгляд переключился на мою притопывающую ногу и метнулся к глазам. Зейн прочистил горло.
— Большинство мифов, легенд и сказок, пожалуй, писано с моего брата. Они только немного утрированы или переиначены. В зависимости от того, какую игру вел Архонт, когда раскрывал свою сущность смертному.
— Фавны?
— Ну, скажем, не всем моим братьям повезло со Стражем, — едва не рассмеялся он. — Есть один Архонт, с которого и писались подобные легенды. Но должен признать, он и в действительности тот еще козел...
Ректор таки поддался приступу безудержного веселья. Я старалась не вестись на его заразительный смех, дабы оставаться беспристрастной.
— Вы как обычно увиливаете от ответа. Так чем же в итоге вас взбодрил Джей?
— Предложил эксперимент, обратный тому, что провел над Эйденом.
— Если тому Архонту заблокировали Стража, то обратное значит... заблокировать Архонта, оставив Стража? — недоуменно предположила я.
— Умница, девочка, — кивнул ректор. — Мы заранее условились на пять лет. Брат долго истязал мои бессмертные клетки, чтобы Страж наконец счел необходимым явиться и защитить хозяина. Как только я обратился в кота, Джей каким-то образом заблокировал все силы зверя, в том числе и возможность перекинуться обратно в Архонта, сделав его практически обычным хищником.
Поток новой шокирующей информации с трудом укладывался у меня в голове.
— Пять лет оставаться животным? Без возможности вернуться в человеческое обличие?
