«Если бы у меня был такой кот, они точно не посмели бы меня больше обижать», — мелькнула у маленькой Долли странная мысль.
Сквозь пелену, застившую глаза, я на мгновение увидела вспыхнувшую на арене пару синих огней. Потом в цирке поднялся такой шум, что уже я не слышала даже собственных мыслей.
Я сжалась от страха из-за воцарившегося хаоса. Потом почувствовала, как меня накрыло мягкой шерстью, и невольно подняла голову. Синие огни, оказавшиеся глазами того самого кота, вдруг очутились прямо надо мной.
Хищник глядел строго, будто хмурясь. Придвинул огромную морду и осторожно стянул с моего лица клоунский нос. Отстранился, словно оценивая. Устало выдохнул и, окинув взглядом трибуны с разбегающимися и визжащими зрителями, свирепо зарычал. Затем уцепился зубами за мой комбинезон, оторвал меня от пола и поволок на арену.
Дрессировщик, явно не подготовленный к такого рода форс-мажорам, тоже бросился наутек, когда зверь грозно рыкнул в его сторону, опустив ошарашенную малышку на один из небольших подиумов. В цирке наконец стало тихо. Зверь уселся перед подиумом и, сложив огромную морду мне на колени, засветился голубыми искрами.
— Волшебно... — пробормотала девчушка, моментально позабыв о страхе, и принялась осторожно перебирать шерсть чудесного создания, которое в ответ громко замурлыкало.
Я была шокирована неожиданно пробудившимся воспоминанием.
— Грамбэл, так ты... вовсе не нападал на меня? — Я готова была расплакаться от осознания, что мой кот каждый раз пытался меня защитить.
Но откуда это имя взялось?
Я потянулась к столу в поиске своих детских рисунков. Нашла! Разложив перед собой неумелые изображения диковинного зверя, стала с удивлением собирать в голове новый пазл воспоминаний.
В тот раз я заблудилась в лесу.
Зима не щадила замерзающую первоклашку. Отчаявшись найти дорогу домой, я хотела усесться под деревом, но подвернула ногу и с воплем повалилась в небольшой овраг. Я так и осталась лежать там, свернувшись калачиком на снегу. Лес потемнел, готовясь к ночи. Я даже успела задремать, измученная бесплодными блужданиями, холодом и слезами.
Проснулась оттого, что мне наконец стало тепло. Распахнув глаза, обнаружила себя в центре сверкающего облака, посреди ночного леса. Вывихнутая лодыжка уже не болела, а потому я попыталась встать, когда облако вдруг зашевелилось.
Огромный кот повернул ко мне морду, и теперь я поняла, что облаком был хищник, свернувшийся вокруг меня в клубок. Он поднялся на лапы и потянул меня клыками за шиворот, помогая встать.
Я была в таком шоке, что и слова вымолвить не могла, просто смотрела на зверя, силясь вспомнить, откуда его знаю. А он ткнул меня в бок огромной мордой, вынуждая идти.
— Я вспомнила! — мы шли уже несколько минут, когда меня озарило понимание. — Цирк! Мы ведь встречались там? — отогретая и воодушевленная тем, что в дремучем лесу удалось встретить знакомую морду, я уже прыгала вокруг зверя, продолжавшего невозмутимо и величественно шествовать по снегу.
Когда я начинала постукивать зубами от холода, кот делал вокруг меня пару оборотов, будто создавая согревающий вихрь, и мы продолжали брести.
— Летит снег, летит снег, летит снег... — запела я, когда с неба на нас посыпались крупные хлопья. И хищник вдруг навострил уши, искоса наблюдая за девочкой.
Тихо замурлыкал.
— Нравится? — восторженно спросила я молчаливого кота. — Когда вырасту, стану певицей!
Он недовольно фыркнул и будто заворчал, отворачиваясь. Словно не он только что во все глаза глядел на поющую девчушку.
— Гляди-ка, ворчун какой, — пробормотала я. — Буду звать тебя Грамбэл! Тебе очень подходит. Ворчишь недовольно и грохочешь, словно гром.
Маленькая Долли тихо усмехнулась и продолжила напевать.
Мы шли долго, и я все пела, пока вдруг впереди не замаячил человеческий силуэт. Я замерла, а Грамбэл, сделав очередной согревающий оборот, попытался подтолкнуть меня вперед.
— Нет-нет, — зашептала я. — Тебе надо бежать! Уже забыл, как люди стреляли в тебя?
Это воспоминание из цирка оказалось ярче прочих. Кот заслонил меня собой, когда на арену выскочили вооруженные люди, спустившие в него все свои боеприпасы. Грамбэл тогда не получил не единой царапины. Убедившись, что я в порядке, а люди вновь стали шокированно прятаться, он неторопливо ушел, предварительно ткнувшись огромной мордой мне в лицо.
Теперь я усмехнулась, сморгнув вызванные воспоминаниями слезы. Он и сейчас время от времени так делает.
Тот человек из леса оказался не опасен для моего кота. Похоже, они даже были знакомы.
— Зейн, я уже устал за тобой таскаться и подчищать, — холодно бросил мужчина коту. — Я расторг договор два года назад. Либо ты соберешься и вылезешь сам, либо мне придется пытаться вытащить тебя силком. — Он будто отчитывал моего кота, пока тот с равнодушным видом умывался.
— Не нужно ругать Грамбэла, — недовольно сказала маленькая Дол, прикрывая собой огромного зверя.
Взгляд незнакомца стал недоуменным.
— Защищаешь? — удивленно спросил он и расхохотался. — Человеческая пигалица защищает бессмертного Стража?
В ответ на его смех кот за моей спиной угрожающе зарычал.
— Ладно-ладно, Зейн, не кипятись, — мужчина примирительно поднял руки. — Простите, маленькая мисс, должно быть, вы правы, — усмехнулся он и посмотрел поверх моей головы на кота. — Раз уж я втянул тебя в это, мне и расхлебывать. Но должен предупредить, что ради ее же блага я должен подчистить память.
Я бросила взгляд на кота, который недовольно прищурился.
— Иначе в лучшем случае ее сочтут сумасшедшей. Я буду осторожен, чтобы не повредить сознание.
Кот тяжело вздохнул и опустил голову, а незнакомец вдруг протянул мне руку.
— Пойдемте со мной, маленькая леди. Я отведу вас домой. Уже весь город на ушах стоит, — спокойно сказал он.
Не уверенная, можно ли ему доверять, я взглянула на Грамбэла. Когда кот едва заметно кивнул, я последовала за незнакомцем, но, сделав несколько шагов, остановилась.
— Грамбэл! — крикнула я и, выудив из кармана последнее небольшое яблоко из нашего сада, которыми в начале пути были набиты карманы куртки, кинула коту. — Я буду тебя ждать!
Поймав яблоко, хищник хмыкнул, словно улыбнувшись глупому ребенку, и поспешил скрыться в лесу. А меня поторопил высокий мужчина. Видимо, это и был тот самый Джей-экспериментатор, про которого неоднократно рассказывал Зейн. Теперь понятно, почему я не могла ничего вспомнить о тех днях. Значит, он подчистил все мои воспоминания об Архонтах. Но почему они вдруг смогли перебороть его старания?
«Я буду осторожен, чтобы не повредить сознание», — мелькнули слова незнакомца из прошлого. Похоже, он недостаточно тщательно заблокировал мои воспоминания, побоявшись навредить ребенку. Из-за чего я смогла преодолеть барьер.
