Ужинала все недоумевая, по поводу причины воровства.
Ночью у меня украли и вещи!
Это было очень странно, но проснувшись, я увидела длинную сорочку на спинке стула, там, где еще вчера лежал мой серый костюм и стальная рубашка. Ворюги!
Посетовав над пропажей, я завалилась спать.
А потом наступил вечер. Как я это поняла?!
Все гениальное просто — меня разбудили осторожным:
— Элизабет, добрый вечер.
Медленно, очень медленно втянула ногу, оказавшуюся не укрытой, под одеяло. Еще медленнее, осторожно прикрылась одеялом с головой, потому что с горя от пропажи одежды, я таки умылась…
— Ваша косметика, — произнес архонт, и поставил на кровать перед моим лицом подарочную корзинку фирмы «Шелк силикона».
Осторожно отодвинувшись, из-под одеяла, потрясенно смотрела на упаковки, и мысль билась лишь одна — они, что сняли соскоб с подушки, провели распознавание и так выяснили чем я морду намазала? Обалдеть!
— И ваша одежда.
После чего зашло двое солдат, внесли пакеты из магазина «Офис и стиль», в котором я и покупала эти жуткие костюмы, для имитации переводческой деятельности.
— А так же, возвращаем ваш костюм.
Дверь за солдатами закрылась, и архонт Дагрей положил мой сложенный костюм на спинку стула. И тут случилось странное — он вдруг широко улыбнулся, но тут же подавил усмешку, и вновь стал серьезным и сочувствующим.
— Вы, вы меня путаете, — пискляво заныла я, предотвращая страшное.
— Простите, Элизабет, — снова попытка сдержать улыбку, — вы крайне забавно выглядите сейчас. Простите, только давайте без слез.
Громко и показательно всхлипнула.
— Уже ухожу! — надо же, догадливый. — Я лишь хотел сообщить, что завтра меня не будет, но послезавтра я зайду проведать вас пораньше. Отдыхайте, Элизабет.
С этими словами меня, наконец, оставили одну.
Но очень, очень странной показалась мне эта улыбка…
Со мной играют? Похоже, что да, причем не особо скрывая это.
Что ж, мы тоже так умеем, и даже круче, на то пошло.
Поднявшись с постели, я в первую очередь схватила корзинку с косметикой и утопала в ванную.
Наутро я проснулась, когда принесли завтрак. Сладко зевнула и потянулась, наслаждаясь сереющим лицом солдата, который узрел мой зеленый цвет мордашки — минеральная маска, это просто мммм…
— Еще просто не накрасилась, — «успокоила» я тайремца.
Парень отшатнулся как от чумной, стукнулся спиной об дверь, и торопливо выскочил, оставляя меня одну. А я тут подумала — а чего они без стука входят?! Между прочим не слишком культурно.
Все в той же зеленой минеральной маске для лица и в длиной белой сорочке, я, вооружившись темно-бардовым карандашом для губ, открыла дверь, и вышла в коридор. Там у парочки офицеров едва не случился сердечный приступ, и мужики ретировались в спешном порядке.
Да, красота страшная сила!
Избавившись от свидетелей творческого процесса, я взглядом опытного художника-дверимарателя оглядела место нахождения будущего шедевра. Затем, вскинув руки, чтобы опали рукава сорочки, принялась ваять страшно-гениальную надпись: «Осторожно, голая женщина! Без стука не входить — убьет!».
Почитала, подумала, решила что нет, это не страшно, и собственно изобразила голую женщину- всклокоченные волосы, клыкастый рот, вместо грудей два черепа, в самом интересном месте юбочка, я же скромная девушка… иногда. На ногах каблуки, и внизу приписка «Каблуком в глаз!». Все надписи на тайремском — я же образованная девочка. А то что рисовать вообще не умею, это так мелочи — зато страшно получилось.
О том насколько страшно, я получила представление еще до обеда — за дверью то и дело раздавались возгласы и ругань, ну и собственно обед мне принесли с третьего раза — первые два подноса у солдата, созерцающего мой шедевр, просто падали, оглашая все вокруг звоном разбитой посуды.
Но таки я своего добилась — теперь он стучал!
И когда в третий раз принес поднос, стучал долго и вежливо, пока я не смилостивилась и не сказала:
— Войдите!
Вошел. Поднос грохнулся на пол, прямо на входе.
— Цвет не нравится? — искренне удивилась я. — А по моему красный мне идет.
И принялась и дальше красить ногти на ногах, и только когда закончила, а парнишка, сложив очередные черепки на поднос, убрался, поняла причину его испуга — на мне теперь была питательная маска с водорослями нейского моря, то есть вообще ядовито-фиолетового цвета.
Зато когда все было закончено, и я любовалась ноготками и на руках, и на ногах, поняла, что хочу есть. Нет реально, есть очень хотелось, а парнишки с подносом все не было.
Вспомнила о маске, но решила ее не снимать, она по идее два часа должна сидеть на морде лица, чтобы кожа хорошо напиталась витаминами и минералами. В итоге пооткрывав пакеты с одеждой, нашла себе фиолетовый строгий костюм, почти в цвет маски, причесала волосы, собрала в косу, обула черные туфли на маленьком каблучке, и пошла добывать пропитание.
Едва вышла, увидела идущего мне на встречу солдата с подносом. Парнишка с перепугу вздрогнул и…
— Слушай, я так с голоду помру! — сделала неутешительный вывод, глядя на россыпь того, что было моим четвертым по счету неудавшимся обедом.
Парень почему-то взвыл, схватился за голову и умчался в далекую даль… Нервный какой-то. В общем, я пошла за ним, и ясное дело — застряла перед первой же перегородкой. Пришлось стоять и ждать, пока появится кто-то, с достаточным уровнем допуска, чтобы провести меня.
Я все надеялась, что этот кто-то появится сзади, оглядывалась постоянно, но путь надежды оказался извилист, перегородки передо мной раскрылись, и я увидела офицера, который даже уже поднял ногу, собираясь шагнуть, но тут узрел меня…
— О, а я как раз вас ждала, — мило улыбаясь стянутыми маской губами, сообщила мужчине. — Понимаете, я очень голодная и поэтому мне нужна ваша рука.
В следующее мгновение я поняла, что тайремские мужчины существа очень нежные, и психика у них нестабильная, потому как вместо того, чтобы провести голодную девушку как полагается, этот полез за оружием!
— Э, мужик, ты чего? — возмутилась я.
Но была вынуждена уклониться от выстрела, а после перейти в атаку, потому как пристрелят же и не заметят. Мужик в рукопашную со мной не пожелал, отшатнулся, поскользнулся, и грохнулся спиной на стену…
Короче я его толком и пальцем не тронула, а офицер сполз к моим ногам бесчувственной грудой.
— Черт! — возмутилась я.
Желудок поддержал голодным урчанием.
— Ну, хрень же! — продолжила я. — Слушай, мужик, я конечно голодная, но не настолько, чтобы всего тебя тащить! Мне всего-то одна твоя рука нужна и все!
