— Не нужны мне новые джинсы, я еще те до дыр не сносила, — огрызнулась.
— Я все папе скажу, — принялась угрожать мама.
— Говори. И, вообще, я спать хочу, — отвернулась к стенке.
— Неблагодарная, — бросила она прежде чем выйти.
Маминого терпения хватило ненадолго.
Заснуть мне так и не дали. Пришла Алина и начала укладываться спать. Долго ворочалась с места на место. Вздыхала. Охала.
А потом начала плакать. Тихо-тихо.
В ночной тиши отчетливо слышались всхлипы.
Я сцепила зубы лишь бы не поддаться на провокацию. Стоило мне только спросить почему она плачет, как сразу же станет ясна причина.
Плакала Алина долго. Я бы могла собой гордиться. Выдержала. Сделала вид, что сплю и ничего не слышу.
Утром она с видом оскорбленной добродетели ходила мимо меня, не поднимая глаз.
Но не заставила изменить решение.
Папа.
— Поля, у меня к тебе разговор, — папа не стал ходить вокруг да около.
— Что? И тебя подключила? — спросила сходу.
— Поля, ты взрослая девочка. И должна понимать, что во взрослой жизни приходится поступаться чем-то ради чего-то.
— Я знаю, — принялась смотреть себе на ногти.
— Думаешь, мне приятно с тобой говорить на такие темы? Или думаешь приятно осознавать, что мною крутит-вертит, как того пожелает, глупая набожная женщина? Неприятно. И я много раз собирался прекратить это, — произнес отец, отворачиваясь к окну.
С каждым его словом мои глаза увеличивались. От удивления. Пока не достигли размера чайных блюдец.
— Но кому я нужен? Старый. Больной. Почти импотент. У меня нет ни сбережений. Ни достойной работы. У меня даже крыши над головой и то не будет, надумай я уйти от вашей мамы. А тут, как бы ни было плохо, все же семья. Домашний уют. Вареники по утрам. Борщ в обед. И даже секс раз в месяц.
Он обернулся.
— Челюсть подними с пола. Думаешь я о такой жизни мечтал в юности? Поверь мне. Совсем не о такой. Я мнил себя первопроходцем, пионером, открывателем новых земель. А превратился в жалкого сторожа хозяйского добра, получающего пять копеек за свою работу.
Отец выдвинул стул, развернув его к себе. Сел верхом.
— Мать сказала, что тобой заинтересовался какой-то важный мужчина. Не таращь глаза. Я знаю, что именно тобой. Не Алинкой. Она хоть и красивая, но глупая. Вся в мать. На нее смотрят, когда хотят в постель затащить, а не на светский раут зовут, чего бы она там себе не напридумывала. Подумай. Может это и есть твой шанс. Я свой профукал, когда отказался от мечты. Не профукай ты свой.
Отец еще несколько мгновений пожевал губы, как будто хотел что-то добавить. А потом резко встал и вышел.
Кажется, я поняла в кого такая импульсивная время от времени.
Глава 10
А ближе к вечеру в дверь постучал курьер. Мама только собралась совершать ежевечернюю молитву. Недовольная, как стадо растревоженных обезьян, она пошла открывать. Короткий разговор.
— Полина, тебе письмо из диппредставительства. Нарочным принесли. Иди получи.
Я нехотя поднялась с кровати, на Алину старалась не смотреть. Она весь день дула губы и не разговаривала со мной.
А тут подскочила, как ужаленная, увязавшись следом.
— Так забрала бы, — я пробурчала, зная, что мама получает всю корреспонденцию приходящую в дом.
— Твою подпись требуют.
Молодой парнишка в форме почтовой службы переминался с ноги на ногу, ожидая на лестничной площадке.
— Я Полина.
— Паспорт покажите, — потребовал он.
Пришлось идти за паспортом.
Лишь удостоверившись, что я действительно Полина, мне отдали письмо. Я поблагодарила, отсылая разносчика.
— Покажи, покажи, что там? — Алина сразу же забыла что хранила молчание в отношении меня.
— Сейчас. Не рвать же красивый конверт, — отмахнулась, ища ножницы.
Конверт, действительно, отличался удивительной красотой, которую редко встретишь среди отправлений со счетами и рекламными проспектами. На кремовой бумаге с лицевой части был вытеснен огромный дракон. Маленькие его копии занимали все остальное свободное пространство.
— Наверное, ужин прием в японском ресторане или китайском, — с ходу предположила Алина.
Я пожала плечами.
Внутри конверта лежало приглашение. На нем так же как и на конверте летали драконы. Печать обладала каким-то 3D эффектом, отчего драконы казались живыми и объемными.
— Дай. Дай. Посмотреть, — Алина выхватила из моих рук приглашение.
Мама стояла рядом. Ее не меньше сестрицы съедало любопытство.
Алина впилась глазами в текст приглашения.
— Но тут написано, что на прием приглашается госпожа Полина с сопровождающим. А где мое имя? Это ты специально подговорила, чтобы меня не вписали, — накинулась на меня.
Подумать каким образом я могла это сделать у нее мозгов не хватило.
— Сопровождающий это ты, — я не заметила как подошел папа.
— Чего это Алиночка сопровождающий? — у мамы от негодования пошли по лицу красные пятна.
— А того, приглашение именное, если не пойдет Полина, то никто не сможет, — я заметила улыбку в уголках глаз отца.
Что это с ним? Веселится, когда у остальных разве что дым из ноздрей не валит.
— Это не честно, — Алина никак не желала верить, что теперь не она ключевая фигура.
Я пожала плечами.
Ответить мне нечего.
Оставив приглашение на растерзание семейства, пошла в кухню, как самую дальнюю комнату от места куриной возни.
— У тебя есть в чем идти на прием? — папа просочился следом темной тенью.
Ложечка звякнула о кружку. Вздрогнула. Испугал.
— Конечно, пап, — криво улыбнулась.
Как раз вспоминала какие из двух пар джинсов более уместны на светской вечеринке. Синие или сине-голубые. Одним исполнялся год, а вторым шел третий. Но тем которым третий мне нравились больше, да и сидели на мне лучше.
Раз все так хотят меня видеть на приеме. Я на нем буду. И пусть сами на себя пеняют.
Я твердо собиралась идти в джинсах и кроссовках.
— Хорошо. Мне на даче нужна твоя помощь.
— Сегодня? — удивилась. Папа ничего не говорил, что собирается ехать.
— Да. Там нужно полочку прибить. Один никак не справлюсь. Поможешь?
Глянула на часы. Времени до приема еще вагон. Успеем обернуться. Даже если не успеем, ничего страшного не случится. Будет отмазка не идти в диппредставительство. Правда, мама и Алина меня живьем сожрут, но так даже и лучше.
