— Решил поучить меня основам большой политики? Так я их знаю не хуже тебя. А в некоторых вопросах даже лучше, — Платон сощурился, словно прикидывал что-то в уме. — Ты по делу говори, а не разводи демагогию.
Вайолет изменил позу, закинув ногу на ногу. Его руки лежали на подлокотниках кресла, а пальцы тихо отбивали знакомую Платону мелодию. Траурный марш. В последнее время на острове Драконов он стал частым гостем.
— Прекрати, — рыкнул на него господин Посол.
Вайолет глянул на свои руки, затем на Платона, но барабанить перестал.
— Прекратил. Не нервничай. Мне может тоже не нравится твоя любовь к сжиганию трубочек, но я же молчу, — укорил родственника.
— Метишь на место Главного Палача при Повелителе? — усмехнулся Вайолет.
Платон оставил без внимания замечание. Он имел привычку игнорировать вопросы не относящие к делу, или те, на которые не желал отвечать.
— Ближе к делу.
— Я предлагаю сделать так, чтобы местные жители сами изъявили желание делиться своей кровью, — выдал Вайолет.
— Каким образом? Поясни, — между пальцами застыла кувыркающаяся трубочка, показывая насколько внимательно господин посол слушает собеседника.
Настенные часы пробили два часа ночи. Самое время для сна.
— Что любят люди больше всего? — задал вопрос Платон.
— Деньги?
— Какой ты скучный. Не мог притвориться, что не знаешь ответа, — посетовал Полномочный Министр.
— Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время играть в ребусы?
— Ладно. Не буду тебя томить. За деньги люди готовы на все, ценнее для них только последний айфон. Надо предложить им деньги в обмен на кровь. Только и всего. Ничего сложного. Как говорил один известный мошенник «Нельзя купить за деньги только то, что можно купить за большие деньги».
— Идея стара как мир.
— В этом ее прелесть. Мы закупим несколько десятков, а если потребуется, то и сотен передвижных пунктов по забору крови. И в рамках благотворительной помощи передадим их министерству здравоохранения. А чтобы люди активнее шли на пункты забора, организуем лотерею. Помимо небольшой мзды, положенной за порцию крови, они будут получать лотерейный билетик и возможность выиграть миллион. Когда перед глазами людей замаячит возможность моментально разбогатеть, они ринутся сдавать кровь. Еще и ажиотаж начнется.
— Хорошая идея. Думаю, что она сработает, — похвалил племянника Платон. — Ты уже сделал заявку на закупку передвижных пунктов?
— Еще нет. Хотел с тобой обсудить. Но у меня уже все распланировано. Выходы на министерство здравоохранения имеются. Данные анализов будут непосредственно обрабатываться в пунктах забора и передаваться на наш сервер.
— Отлично. Докладывай мне о ходе выполнения задачи, — одобрил Платон.
— Тогда я пошел к себе, — Вайолет поднялся из кресла.
— Не забудь закрыть дверь с той стороны, — в качестве напутствия произнес господин Посол.
— Не сожги тут все.
Запас трубочек на столе у Платона свидетельствовал о том, что он еще не скоро отправится спать. Слишком много вопросов требовало пристального внимания с его стороны.
Глава 21
С утра Алина устроила мне бойкот. Со скорбным видом обиженной добродетели слонялась по дому, пока собирались в универ. А все потому что я застала ее с моим платьем в руках, прикладывающей его перед зеркалом к себе.
— Положи, пожалуйста, — попросила спокойно. Я всегда старалась не повышать голос, помня, что тихая и размеренная речь действует гораздо лучше не собеседника. Да и не хотела лишний раз провоцировать Алину.
— Я его возьму. Меня Сашка с пятого экономического пригласил на закрытую вечеринку.
Сестра обезьянничала, вытягивая губы уточкой, корча смешные рожицы. Она уже в мыслях надела мое платье и красовалась перед подружками.
— Положи, — еще раз повторила. И видя, что Алина не собирается выполнять мою просьбу, подошла ближе, чтобы забрать платье.
Взялась за юбку. Потянула. Алина вцепилась клещом.
— Отпусти.
У меня не так много вещей и каждая из них дорога. Платье, подаренное папой, дорого вдвойне. Ведь его приобретение являлось нашей тайной, а тайны я хранить умела.
— Не отдам, — упрямо заявила сестрица.
— Отпусти, — не хотела чтобы Алинины руки прикасались к платью. Но вначале требовалось его отобрать.
— Я его порву, — прошипела Алина. — Если не отдашь. Или порежу. Ножницами.
В голубых глазах появился злой огонек.
Алина не просто угрожала, она собиралась исполнить задуманное.
— Только попробуй. И я расскажу куда пропали деньги из маминого кошелька, — пошла на крайние меры. Кроме угроз у меня не осталось иных способов воздействия. Уговоры не помогали. Алина уперлась рогом. Или я отдам платье, или она его испортит.
Из-за исчезновения денег мама долго переживала. Думала, что деньги вытянули в толпе на рынке, пока она покупала петрушку и щавель на зеленый борщ.
— А я скажу, что это ты украла, — рассмеялась Алина. — И ты получишь по первое число.
Сестра была уверена, что останется безнаказанной. Ведь такое случалось неоднократно. Все мои попытки обелить себя заканчивались неудачей. В конце концов я перестала что-либо доказывать. Что толку? Все равно буду виновата. Ни в одном, так в другом.
Но только не в этот раз. Теперь у меня было чем защищаться.
— Твои слова против фотографий. Кому больше поверят? — не сдержала улыбку.
Все же всемирная паутина не всегда зло. Иной раз она подкидывает умные мысли. После просмотра нескольких роликов, где использовалась скрытая камера, я задумалась о пользе незаметной фотофиксации. Запомнила. И в нужное время извлекла из памяти полученный опыт.
— Каких фотографий? — вспыхнула Алина. Она явно не ожидала от меня ничего подобного. Ведь подлые уловки входили в ее арсенал.
— Запечатлевающих факт кражи, — пояснила.
— У тебя ничего нет, — не вполне уверенно заметила Алина.
— А вот это спорный вопрос, — покачала головой.
— Покажи, — потребовала подтверждения моих слов. Только я всегда знала, что неизвестность пугает больше. Не даром детей стращают Бабайкой. Его никто не видел, но все о нем знают. А, может быть, на самом деле он маленький смешной человечек или крошечный зверек.
— Больше мне делать нечего, как разбрасываться вещественными доказательствами, — просмотр сериалов давал огромную пользу, пополняя обыденный лексикон умными словами.
— Я тебе не верю, — уперто заявила сестрица.
— Лишь бы мама поверила. А она поверит, потому что ты выставила ее перед пастырем полной дурой.
