— Тут везде вода, — бунгало сообщались между собой деревянными дорожками.
— Мы знаем где глубоко, — заговорщически подмигнула мне Лолита, хватая за руку и таща за собой.
— Я без купальника, — возмутилась.
— Так и мы тоже, — рассмеялись девушки. — В том-то вся и соль.
— А вдруг кто увидит? — я никак не желала соглашаться на предложенную авантюру.
— Пусть смотрят, — рассмеялась Лолита.
— Нет, — запротестовала. — Я так не могу. Или идите без меня. Или ждите пока переоденусь, — не могла наступить на горло своим принципам.
Девушки повозмущались, но согласились подождать, пока я буду переодеваться. Мой купальник был хорош в бассейне, но никак не на тропическом курорте. Об этом мне сообщили девушки, стоило увидеть в чем я одета.
— Зато на моем фоне вы будете выглядеть принцессами, — рассмеялась в ответ.
— Русалками, — поправили меня.
Лолита не оставила идеи купаться голышом. Ее поддержали многие.
Смех, веселье, радость захлестнуло девушек с головой. Мы дурачились как могли. Прыгали в воду. Плескались. Ныряли. Ровно до того момента как над островом не начала опускаться тьма. И волей-неволей пришлось расходиться по домам. Меня звали в гости, но я почему-то рвалась к себе. Куда меня тянуло магнитом.
Глава 72
В дверях бунгало я замерла, чувствуя как колотится сердце.
Удар. Другой. Третий.
Дыхание выравняла несколько раз медленно вдохнув и выдохнув воздух. И только после этого зашла внутрь, ожидая чего угодно, но только не открывшегося великолепия.
Внутри домика все сверкало, будто припорошенное волшебной пылью. Впрочем, возможно именно волшебная пыльца и переливалась в неярком свете, проникающем из окон домика.
Я на некоторое время зависла, потрясенная увиденным. С подобным явлением никогда не сталкивалась. Обошла весь домик в поисках того, кто превратил мое временное жилье в сказку, но никого не обнаружила, сколько не пыталась. Неизвестный не оставил после себя никаких следов.
На столе в центре большой комнаты появился большой шар, внутри которого парили птицы над зелеными холмами, населенными диковинными животными.
Откуда он появился? Ведь, до моего ухода из домика ничего на столе не было. Вывод просился сам по себе, тот, кто разукрасил интерьер, тот и принес подарок.
Я взяла в руки маленький волшебный мир и присмотрелась. То, что казалось на первый взгляд птицами, на самом деле были ящерами, летающими высоко над землей.
— Надо же какая фантазия у автора, — пробормотала, разглядывая шар со всех сторон.
Потом все же водрузила на стол подарок. Трудный день дал о себе знать затяжным зевком. Пора ложиться спать. Прежде чем отправиться в кровать мне захотелось выйти на воздух. Чтобы еще раз проникнуться волшебством места. Ощущение чужого присутствия возникло сразу же, стоило оказаться за дверью.
— Добрый вечер, — раздалось из темноты.
Я вздрогнула.
В освещенный прямоугольник шагнула фигура, оказавшаяся… Платоном.
— Что вы здесь делаете? — спросила испуганно. Меньше всего я хотела видеть господина Посла. — Только не говорите, что проходили мимо, — произнесла иронично.
— Зашел узнать как у вас дела перед завтрашним мероприятием. Как настроение? Не расстроены ли?
— А я должна грустить? — не понимала к чему эти вопросы.
— Ну, как же… жеребьевка, — Платон внимательно смотрел на меня.
— Какая еще жеребьевка? — удивилась.
— Сегодня распределяли кто с кем из конкурсанток будет в паре.
Я даже не спросила откуда эта информация стала известна Платону и каким образом он оказался на острове. Меня интересовало совсем другое. То, от чего пойманным в силки забилось сердце. И кровь побежала быстрее.
— И вы знаете кто будет моей парой?
— Знаю, — уголки губ мужчины дрогнули.
— Можете мне сказать? — от нетерпения хотелось приплясывать на месте.
— Я бы не пришел в противном случае…, - начал Платон. Он еще ничего точно не сказал, а у меня внутри все оборвалось.
— Мне достались в пару вы…, - прошептала на грани слышимости.
Платон все понял по моему враз перекосившемуся лицу. Я увидела муку в его глазах, когда стало ясно, что совсем не рада случаю.
— Вы не рады?! — это был не вопрос. Утверждение. Мышцы лица Платона закаменели.
Я не хотела бить по больному. Видела как мужчина переживал по этому поводу. Но и давать ложную надежду ему не хотела.
— Мы же все с вами решили уже давно, — постаралась зайти с другой стороны.
— Женщины очень часто меняют свое мнение, — безжизненным голосом произнес мой незваный гость.
Возможно, так и есть, но только не в моем случае. Чего бы Платон не делал, но сердцу не прикажешь. И мое бьется чаще в присутствии совершенно другого мужчины, которого я хотела бы видеть на месте господина Посла. И тем сильнее разочарование, стоило увидеть дядю Вайолета на пороге домика.
— Только не я, — не стоит давать излишнюю надежду. Я и раньше не давала. Только кое-кто совершенно не понимает отказов. Мужчина, привыкший покорять, не в состоянии признать очевидное.
Смотря в глаза Платона я не знала о чем он думает. Все же работа накладывает свой отпечаток на жизнь любого из живущих на земле. Способность скрывать свои мысли намертво въелась в сущность посла.
Меня тяготило чужое присутствие, но как намекнуть Платону о целесообразности ухода, я не представляла. Не выгонять же его в самом деле?
Дилемму разрешил сам мужчина.
— В любом случае, это всего лишь съемки, — дернул плечом Платон. — Постановочное действие. Иллюзия реальности. Вам ничего не будет стоить несколько часов поизображать мою невесту, — глаза мужчины чуть сузились, как будто он пришел к внутреннему согласию в сложном вопросе.
Я так не думала. Лицедейка из меня неважная. Что на уме, то и на лице. Даже понарошку изображать невесту Платона тяжкий труд.
Вот если бы на его месте был Вайолет… в этом случае даже изображать никого не пришлось. Я бы вприпрыжку бежала под венец.
Внутренне замерла, чувствуя как заколотилось сердце.
Неужели это правда?
Стоило представить в роли жениха Вайолета, как кровь прилила к щекам, а животе запорхали бабочки.
Платон же совершенно иначе воспринял мое волнение.
— Жизнь не всегда преподносит на блюдечке с голубой каемочкой приятные моменты, иногда стоит и перетерпеть, — резко заявил мужчина, на лице которого заиграли желваки. — Хочешь ты или не хочешь, но тебе придется стать моей невестой, — в глазах Платона заплясали красные языки пламени.
