Сначала они долго говорили об общих знакомых и о встречах в
теннисном клубе. Ни Святослав Олегович, ни его собеседник не умели играть в
теннис, но клуб посещали достаточно регулярно. При прежнем президенте карьеру
можно было сделать, появляясь в теннисном клубе даже просто в качестве
зрителей. После интенсивных тренировок и соревнований следовали совместные
процедуры в сауне обильные возлияния, для которых совсем не обязательно было иметь
статус чемпиона. При новом президенте в теннис стали играть не так активно, но
общие посиделки в сауне и в ресторанах остались неотъемлемой властью их жизни.
— У меня к тебе большая просьба, — сказал
Петровский. — Даже две просьбы. Мне нужна реальная картина по
Нижнебайкалькому комбинату.
— Это не проблема, — усмехнулся главный налоговый
полицейский. — Там недавно убили директора и теперь проводят комплексную
проверку с участием ФСБ, прокуратуры, нашей службы и Минфина. У тебя будут все
необходимые данные. Что еще? Какая вторая просьба?
— В Москве появилась новая компания
"Вымпел", — сообщил Петровский. — Я не знаю, чем они
занимаются, но, по-моему, у них есть проблемы с вашей службой. Мне лично так
кажется.
— Тебе кажется или уже есть? Я не совсем понял. Нужно,
чтобы их не было?
— Нужно, чтобы они были, — уточнил
Петровский. — По-моему, никто не имеет права нарушать закон.
— Значит, у них будут проблемы, — хохотнул его
собеседник, — можешь не беспокоиться. У них будут большие проблемы.
— Но без перебора, — попросил Святослав
Олегович, — не нужно пережимать.
— Сделаем.
— Спасибо. Я твой должник.
— Перестань. Мой сын до сих пор не верит, что ты
подарил ему такие часы. Говорит, что таких в мире только несколько штук. Зачем
ты делаешь парню такие дорогие подарки? Ему только двадцать лет. Он потом на
отца смотреть не захочет.
— Захочет, — уверенно возразил Святослав
Олегович, — не волнуйся. — Он положил трубку и подумал, что теперь
сам Бронштейн будет просить его помочь «Вымпелу». Ничего, пусть побеспокоится
за племянника. Ему полезно. Он должен понимать, что за столько лет его
отсутствия в стране здесь несколько изменились общие правила. Затем попросил
Инну сделать ему крепкий кофе. Казалось, все идет хорошо.
Но вечером ему позвонили. Святослав Олегович забыл, что
можно провести Алентовича и его партнеров, унизить и выгнать Валентина
Георгиевича, так очевидно причастногo к убийству директора комбината в
Нижнебайкальске, попытаться поставить на место Бронштейна и тайком слетать в
Лондон, чтобы перевести все акции на свое имя, все можно сделать, но вот
обмануть влиятельных правительственных чиновников — невозможно. Его выезд и
въезд зафиксировали на границе, когда он проходил пограничный контроль.
Очевидно, о его неожиданном визите в Лондон сообщили по инстанциям. Поэтому-то
и последовал этот неожиданный телефонный звонок.
Глава 5
Петровский уже садился в автомобиль, когда зазвонил его
личный телефон. Он достал из кармана аппарат мобильной связи.
— Извините меня, Святослав Олегович, — услышал он
торопливый голос Инны. И сразу понял, что произошло. Неожиданные телефонные
звонки почти всегда имеют неприятный оттенок.
— Что случилось? — спросил Петровский, усаживаясь
в салон автомобиля.
— Позвонил Евгений Герасимович, — выдохнула она.
— Сам? — не поверил он. Евгений Герасимович
Климентьев был руководителем администрации президента. Он не мог позвонить сам
ни при каких обстоятельствах.
— Его помощник. Они срочно вас ищут, — тревожно
пояснила Инна. Она тоже понимала, что произошло что-то недоброе.
— Черт возьми, — выругался Святослав
Олегович. — Я сейчас вернусь в офис и позвоню по аппарату
правительственной связи.
Он вылез из салона автомобиля и поспешил обратно в здание
агентства. Поднявшись к себе в кабинет, прошел к столу, набрал знакомый номер.
У него стоял обычный правительственный аппарат, как у всех высокопоставленных
чиновников правительства или заместителей министров. Более высокие чиновники
снабжены так называемыми «вертушками». Первая и вторая «вертушки» Петровскому
были недоступны, несмотря на все его связи. Климентьев не поднимал трубки ни
аппарата правительственной связи, ни первой, ни второй «вертушек», ни даже
прямого телефона с руководителем правительства. Отвечал сам, только когда по
такому же аппарату звонил президент.
Все знали, что Климентьев достался новому президенту в
наследство от старого.И все ждали, когда новый правитель избавится от старого
мажордома. Но новый президент оказался человеком достаточно осторожным, не
любил принимать скоропалительных решений и никогда не делал резких движений в
сфере кадров, предпочитая перемещать людей лишь после тщательного зондажа таких
шагов. В заместители Климентьеву был подобран Вячеслав Молодцов, который
курировал все основные вопросы и был как бы противовесом своему
непосредственному руководителю в аппарате президента. От взгляда опытных
чиновников не могло укрыться то важное обстоятельство, что президент все чаще
приглашал на встречу с важными гостями не Климентьева, а Молодцова. Но
Климентьев, олицетворявший прежний режим и кадры олигархов, поставивших на
него, был по-прежнему нужен в администрации руководителя государства, как
буфер, смягчающий отношения между прежним и нынешним его главами.
Петровский, ожидая, когда ему ответят, вспомнил все
известные ему факты. От этого звонка не будет ничего хорошего. Через несколько
секунд наконец отозвался незнакомый мужской голос.
— Приемная Климентьева…
Все знали, что фамилия руководителя администрации
пишется через букву «и». В одной из газет была опубликована статья о его
родственниках. Выяснилось, что дед Евгения Герасимовича взял эту фамилию в
честь Клима Ворошилова еще в середине двадцатых годов.
— Мне сейчас звонили от Евгения
Герасимовича, — торопливо произнес Святослав Олегович. Он не стал бы
перезванивать ни одному из министров правительства, но когда тебя находят по
поручению такого человека, нельзя сделать вид, что тебе неинтересен его звонок.
— Да, это мы звонили, — лениво подтвердил
молодой чиновник, — Евгений Герасимович хотел с вами переговорить.
— Да, конечно, — Петровский ожидал, что
Климентьев возьмет трубку. Но чиновник его огорчил.
— Вам нужно приехать к нам прямо сейчас, —
сказал он, — пропуск вам заказан. До свидания. — И разъединился, не
дожидаясь, когда с ним попрощается собеседник.
Это был нехороший знак. Святослав Олегович осторожно
положил трубку на рычаг. Он мог бы и догадаться. Пограничники наверняка
сообщили о его неожиданном вылете в Лондон и срочном возвращении. И Евгений
Герасимович сделал надлежащие выводы, может, сказаться больным и не пойти? Нет,
не получится. Его могут вызывать и по другим вопросам. Он обязан знать, зачем
его ищет руководитель администрации президента. Петровский вздохнул и глянул на
себя в зеркало. Нужно ехать и выслушать все, что ему скажут. Если его догадка
верна, то его вызывают на ковер. Ему могут предложить либо продолжить его
контакты с Жуковским, либо пригрозят, что он лишится всех льгот и благ, коими
наделено его аналитическое агентство. Святослав Олегович спустился к машине
и поехал на встречу. Пропуск ему действительно заказали. Он помнил, как
его встречали во время предыдущих президентских кампаний, когда, казалось,
только его воля и интеллект способны помочь основным кандидатам победить своих
соперников. Через двадцать минут Петровский уже был в приемной Климентьева. И
почти сразу же ему предложили войти в большой кабинет Евгения
Герасимовича.
