Руководитель администрации приветствовал его крепким
рукопожатием, поднявшись из-за стола. Это впечатляло. Несколько приободренный
таким началом, Святослав Олегович уселся за стол, напротив хозяина кабинета.
— Говорят, вы по-прежнему лучшее аналитическое
агентство в нашей стране? — ровным голосом произнес Евгений
Герасимович.
— Стараемся быть лучшим, — оживленно отозвался
Петровский. — У нас работает много толковых сотрудников.
— Нам это известно, — кивнул Климентьев. — Я
давно хотел у вас спросить: вы ведь родом из Одессы?
"Наверняка Леонид Исаакович прокололся в
Лондоне, — разочарованно подумал Святослав Олегович, — вот теперь они
интересуются его одесской родословной. Решили, что мне не нужно доверять
американскому еврею переговоры такого масштаба".
— Мои родители до сих пор живут там, — ответил
он, — и сестра тоже. Все эти данные есть в моих анкетах. Честно говоря, я
не совсем понимаю, почему вас это интересует.
— Это не моя прихоть, — пояснил Климентьев, —
дело в том, что к нам обратились посланцы Украины. Вы же знаете, что у них
скоро президентские выборы…
Петровский замер. Неужели позвали из-за этого.
— Нам не совсем безразлично, кто именно будет
руководителем соседней с нами страны, — продолжил между тем говорить
Климентьев. — Существуют планы изменения украинской конституции и
превращения ее президентской в парламентскую республику при которой глава
государства лишь формально останется президентом, а фактически станет премьер-министр.
— Понимаю, — кивнул Петровский.
— При таком варианте развития лидер партии, которая
получит на выборах большинство голосов, будет формировать собственный кабинет.
И таким образом каждые четыpe года снова и снова становиться фактическим главой
государства. Наши аналитики рассмотрели украинский вопрос и считают наиболее
реальной победу прозападного кандидата, который может привести Украину в НАТО и
отвернуться от нас. А это для нас было бы крайне нежелательно. Но если лидером
партии станет Кучма или другой кандидат, настроенный несколько по-иному по
отношению к своим соседям, то у нас появятся конкретные шансы.
— Тогда нужно ставить на лидера коммунистов, —
усмехнулся Святослав Олегович, — или социалистов. Они при любых
обстоятельствах будут за дружбу между нашими народами и странами.
— Я пригласил вас не для шуток, — сухо пробормотал
Евгений Герасимович. — Украинская сторона обратилась к нам с просьбой о
помощи. Им кажется, что ваше агентство, успевшее отличиться в наших
президентских и парламентских выборах, более других отвечает их требованиям.
Одинаковый менталитет, схожие проблемы, известные люди. К тому же вы сами с
Украины и у вас там остались близкие родственники. Одним словом, представитель
президента Украины хочет с вами встретиться послезавтра утром. Надеюсь, вы не
откажитесь от такого предложения.
— Разумеется, — кивнул сразу ставший серьезным
Петровский. — Наше агентство готово работать на Украине. Мы знаем их
проблемы, понимаем поставленную задачу.
— Если на Украине удастся опробовать вариант с
превращением бывшего президента в лидера партии, который автоматически
становится премьером, то в будущем мы можем подумать и об изменении собственной
конституции, — сказал Климентьев, глядя в глаза собеседнику.
— Понимаю, — еще раз осторожно отозвался Святослав
Олегович. Его смущало, что Климентьев сохраняет между ними определенную
дистанцию. Раньше он принимал его совеем с другим настроением. — Это был
бы идеальный вариант и для нас, — добавил он. После второго срока президент
уже не может баллотироваться на эту должность. Но в случае изменения
Конституции у него есть реальный шанс остаться премьером на достаточно долгий
срок. Технология избирательных манипуляций, наработанная годами, способна
обеспечить необходимые победы на парламентских выборах. Только очень сильная
демократия выдерживает сильного лидера. Слабая — получает несварение желудка.
Таковы общие законы, характерные для всех стран. Сильный лидер остается у
власти под любым предлогом и создает свое собственное понятие демократии,
разумеется тоталитарной, при которой, несменяемый, он якобы избирается на
следующий срок, на самом деле идя на любой подлог и обман. Например, изменяя
Конституцию, чтобы после нескольких лет правления получить еще два срока. Или
изменяя форму правления, чтобы остаться действующим главой правительства и
государства, или вообще отменяя всякие выборы и объявляя себя пожизненным
монархом. Можно придумать все, что угодно. Но при сильной демократии очень
трудно остаться сильным лидером. Это высшая форма ответственности его самого и
всех граждан государства. И высшая форма развитой цивилизации.
Петровский решил, что разговор окончен и его сейчас
отпустят, когда услышал другие слова.
— Это первый вопрос, по которому я хотел с вами
переговорить. — Он насторожился. Благодушное настроение начало
улетучиваться.
— У меня к вам еще одно дело, которое нам нужно
обсудить, — Климентьев по-прежнему смотрел прямо в глаза. — Вы можете
ответить мне откровенно, как складываются ваши отношения с Глебом Моисеевичем
Жуковским?
"Конечно, пограничники сообщили, — подумал
Святослав Олегович. — И как это я так глупо прокололся. Нужно было лететь
в Киев, а уж оттуда в Лондон. Но у меня не было времени".
— Я действительно летал вчера в Лондон…, - начал
он, надеясь, что сумеет как-то выкрутиться, но его безжалостный собеседник не
дал ему времени на обдумывание ситуации и возможную ложь.
— Вы встречались вчера с Жуковским, — произнес он
мертвым голосом. — Насколько это было необходимо?
"Неужели Бронштейн рассказал о наших переговорах? —
разозлился Петровский. — Пограничники не могли знать о том, к кому едет
пересекающий границу глава аналитического агентства «Миллениум». Или
Климентьев, узнавший о моей неожиданной поездке в Лондон, просто сделал
надлежащие выводы? Или он точно знает?"
— Мы случайно встретились в отеле, где я
остановился… — попытался в последний раз оправдаться Святослав Олегович.
— Не нужно, — поморщился Климентьев. —
Вы прилетели в Лондон, позвонили ему, назначили встречу. Он и приехал к вам в
отель «Шератон», где вы остановились. Ваша беседа продолжалась около часа. Я
хочу знать, почему вы так неожиданно туда полетели и о чем разговаривали.
Согласитесь, мы должны знать, чем занимается руководитель агентства, которому
мы поручаем в том числе и защиту наших внешнеполитических интересов.
"Информатор в окружении Жуковского, — понял
Петровский. — Возможно, Климентьеву даже известно, о чем именно мы
говорили.
Скрывать факт встречи не имеет смысла, можно потерять
гораздо больше, чем приобрести".
— Я вылетел в Лондон только на один день, —
начал он, тщательно подбирая слова. — У меня действительно состоялась
встреча с Жуковским. Я не помню, как долго она длилась, но мы обсуждали одну
чисто экономическую проблему, не имеющую отношение к политике.
