— Пятьдесят миллионов, — услышав эту цифру,
Петровский несколько успокоился. — И больше никаких платежей не
будет? — поинтересовался он.
— Почти никаких, — ответил
Климентьев, — если не считать семисот двадцати тысяч долларов, которые вы
еще должны заплатить одному известному вам чиновнику. — За что? —
снова привстал Петровский.
— Его обычные два процента, — пояснил
Евгений Герасимович. — Вы же знаете, как его у нас называют. "Мистер
два процента". Он имеет два процента с каждой сделки. Мы с ним уже
договорились, и он готов был согласиться на сделку с Алентовичем, но вы
несколько изменили правила игры. Скрыть получение тридцати шести миллионов
долларов практически невозможно. Поэтому будет правильно, если вы перечислите
семьсот двадцать тысяч долларов и ему в качестве утешительного приза. Это его
законные два процента. Вы ведь были готовы заплатить два процента акций вашему
советнику?
"Плут, — зло подумал Петровский, — он меня
обставил по всем статьям".
— Семьсот двадцать тысяч долларов мы платим
пополам из общей суммы, — решительно сказал он.
— Не нужно мелочиться, — посоветовал
Климентьев, — вы заплатите эти деньги по частям. Сначала пятьсот тысяч из
своей доли акций, а оставшуюся сумму — из украинских денег. Думаю, я смогу
договориться о такой рассрочке.
— Согласен, — выдавил Святослав
Олегович. — Это все? Или я должен еще заплатить сидящему при входе
молодому человеку за то, что он мне улыбнулся? А может, нужно оплатить еще и
работу ваших шпионов, которые записали наш разговор в Лондоне? Или перечислить
еще три процента министру финансов? Вы забываете, что группу Алентовича
курирует еще и вице-премьер.
— Ему вы можете ничего не платить, — великодушно
разрешил Климентьев. — Я думаю, он напрасно так явно и демонстративно
поддерживает Алентовича. Это не идет на пользу общему делу.
— Вот и скажите ему об этом, — зло посоветовал
Петровский.
— Не нужно мне ничего советовать, — заявил
Климентьев. — Вы иногда позволяете себе увлекаться. Незачем так
нервничать, Святослав Олегович. И помните, что послезавтра к вам приедут. Их
представителем будет какой-то Скрыпник. У него тоже есть агентство, Аналогичное
вашему. Акции комбината переведутся в компанию "Мостраст".
Петровский поднялся и пошел к дверям, выхода он обернулся и
спросил:
— Почему наших богатеев называют олигархами?
Какие, к чертовой бабушке, они олигархи? Вы все настоящие плутократы. Это более
подходящее слово. Плутократы. — После чего повернулся и вышел из кабинета,
громко хлопнув дверью. За девятнадцать миллионов долларов, которые он потерял в
ходе состоявшегося разговора, можно было позволить себе немного
сорваться.
Климентьев усмехнулся и протянул руку к телефонному
аппарату.
Глава 6
Вернувшись в офис, Петровский прошел в свой кабинет. Было
уже достаточно поздно, шел восьмой час, но Инна терпеливо ждала его в приемной.
Она знала, что не имеет права уходить, пока он ее не отпустит.
— Найди мне Глушко, — приказал Святослав
Олегович, — хотя нет, подожди. Сначала пригласи ко мне Юлая и его нового
заместителя Наталью Андреевну. Срочно.
Секретарь не решилась сказать, что Наталья Андреевна
уже ушла. Вместо этого она перезвонила новому заместителю финансового директора
на мобильный телефон и попросила срочно вернуться на работу. Юлай
появился в кабинете через несколько минут.
— Что-нибудь случилось? — спросил он, входя в
кабинет.
— Случилось, — мрачно кивнул
Петровский, — во-первых, у нас неприятности с Бронштейном.
Юлай изумленно поднял брови, усаживаясь на стул.
— Леонид Исаакович слишком много времени провел в
Америке, — пояснил Петровский. — Для него слова "миллион
долларов" имеют магическое звучание. В общем, он сорвался…
— В каком смысле? — не понял Юлай.
— Поехал на переговоры с Жуковским и решил прибавить к
нашей цене еще два процента. Еще шесть миллионов долларов, и попросил их
перевести на компанию, президентом которой зарегистрирован его племянник.
Жуковский, конечно, все проверил и сразу все понял. Он мне сказал, что таких
совпадений не бывает. Неприятно слышать, когда тебя обманывает твой собственный
советник.
— Ты узнал об этом от Жуковского?
— Нет, конечно. Леонид Исаакович бизнесмен, но не
дурак. Если бы я получил такую информацию от Жуковского, наш советник уже
разговаривал бы с архангелами. Такие вещи не прощаются, и он это прекрасно
знает. Нет, Бронштейн пришел ко мне и сообщил, что Жуковский согласился на
двенадцать процентов, хотя мы определяли максимальную ставку в десять.
Тогда не страшно, — рассудительно произнес Юлай, —
если он сам все тебе рассказал. Молодец Бронштейн. Чего ты комплексуешь? Ты
свои десять процентов получишь, а все, что сверху, — это чистая прибыль
Леонида Исааковича. Пусть немного заработает, не вижу в этом ничего
плохого.
— А я вижу, что ты совсем перестал соображать, —
заорал Петровский. — Как это ничего плохого? Из-за этих проклятых шести
миллионов я полетел в Лондон на переговоры с Жуковским, хотя не должен был
этого делать.
— Ты летал в Лондон? — изумился Юлай. —
Почему же ничего не сказал мне? Или Глушко?
— Потому и не сказал, что ты даешь такие идиотские
советы. Я полетел в Лондон и встретился с Глебом Моисеевичем. Согласен, это был
не лучший ход, но я не люблю, когда меня накалывают собственные сотрудники на
шесть миллионов долларов. Тем более что это была моя идея отказать Алентовичу и
попытаться договориться с Жуковским. В общем, я совершил ошибку типичного
кретина и вылетел в Лондон. За Жуковским, конечно, следят. Наши спецслужбы
фиксируют все его контакты и все его встречи. Наш разговор записали…
Позвонила секретарь.
— Пришла Наталья Андреевна, — доложила она.
— Пусть ждет, — рявкнул Петровский.
— Откуда ты знаешь, что разговор записали? —
удивился Юлай. — Может, это только слухи?
— Тебе нужно уходить на пенсию, — еще больше
разозлился Святослав Олегович. — У тебя типичное размягчение мозга. Я сам
слушал наш разговор с Жуковским в кабинете у Климентьева. Все понятно? Больше
дурацких вопросов нет?
— Это плохо, — рассудительно пробасил Юлай
Абуталипович, почесывая лысую голову, — очень плохо.
— Спасибо. Наконец все понял. Мне нужно было
встречаться с Жуковским где-нибудь в другом месте, например в лесу или в парке.
Хотя, думаю, и это не помогло бы. Нас все равно сумели бы записать. В общем,
Климентьев узнал о нашем плане. Он обо всем узнал. И предложил перевести часть
акций на счет его компании.
— Большую часть? — тревожно осведомился
Юлай.
