Вечером следующего дня один из сотрудников Глушко встретился
с руководителем управления по борьбе с организованной преступностью и привез
его к генералу на свидание в отель «Рэдиссон». Глушко, встретив полковника в
отеле, предложил ему выехать куда-нибудь за город, чтобы поговорить о
предложении Петровского. Они сели в автомобиль и поехали в сторону Воробьевых
гор, где возводились высокие элитные дома. Около стройки машина остановилась, и
оба офицера вышли из автомобиля, чтобы пройтись вокруг строящихся зданий.
— Вы знаете нашу проблему, — сказал Глушко, —
суд мы выиграли, но этого оказалось мало. На каждое решение нашего суда они
будут предъявлять имеющиеся у них решения. Они наняли спецназ, который не
пускает наших людей в помещение. Здание принадлежит австрийцам, и это полный
беспредел, который творят люди, захватившие чужую собственность.
— Вы же знаете, Виктор Михайлович, как решаются
подобные вопросы в Москве, — ответил полковник, — если решение
зависит от конкретного человека, то этого человека можно устранить. Стоит такая
операция совсем недорого. Среди бывших армейских офицеров есть много желающих
заработать. Вы должны только назвать имя этого человека, а я обещаю найти
толковых исполнителей.
— Нет, — ответил Глушко, — не нужно доводить
обычную историю до кровавого противостояния. Мы еще не дошли до такой стадии,
когда необходимо кого-то заказывать.
— Вы говорили, что спецназовцы применили оружие, —
напомнил полковник.
— Но никого не убили, — возразил
Глушко. — Нет, мы не хотим решения вопросов таким методом. Нам нужно войти
в здание и останься там до решения городского суда. Вы можете помочь нам это
сделать?
— С нами будет судебный пристав? — отстал
вопросом на вопрос полковник.
— Если хотите.
— Тогда заплатите нам двести тысяч долларов, и мы
выбросим спецназ из здания, — пообещал полковник. — Будем удерживать
его до тех пор, пока вы не добьетесь нужного решения городского суда. Согласны?
— Очень большая сумма, — возразил
Глушко. — Давайте договоримся на сто пятьдесят.
— У меня много людей, — вздохнул полковник, —
всем нужно платить. И еще придется подумать о журналистах, которые
заинтересуются случившимся, о людях, которые останутся там дежурить в три
смены. Я полагаю, что двести тысяч долларов не такая большая сумма за нашу
помощь. В двухэтажном здании общая площадь не менее двух тысяч квадратных
метров. Если даже сдавать каждый метр за триста долларов в год, то и тогда вы
будете иметь шестьсот тысяч долларов годового дохода. По-моему, вам лучше согласиться.
— Я должен посоветоваться, — сказал Глушко,
уже зная, что Петровский согласится на такие условия.
Он вернулся в офис и доложил Петровскому о состоявшемся
разговоре. Заодно рассказал и о том, что удалось узнать в Киеве о деятельности
Скрыпника. И наконец доложил, что в Лондоне посланец из Литвы взят под плотный
контроль прилетевших туда его сотрудников — трех бывших офицеров КГБ СССР.
Святослав Олегович, выслушав генерала, позвонил Юлаю и
приказал ему выделить Глушко двести тысяч долларов наличными. Только после
этого спросил:
— Когда прилетел Леонид Исаакович?
— Три часа назад. И сразу поехал в компанию
«Вымпел». Вы знали, что президентом этой компании является его племянник?
— Догадывался, — кивнул Петровский.
Когда Глушко ушел, он позвонил Инне и спросил, в
котором часу прилетает Бронштейн.
— Самолет должен был прилететь три часа назад, —
сообщила она, — только Леонид Исаакович пока не появлялся в офисе. Я
звонила ему на мобильный, но телефон отключен.
— Понятно, — весело отозвался Петровский. —
Ты не суетись и больше ему не звони.
Он терпеливо ждал, когда к нему приедет его советник. И тот
в конце концов появился.
— Жуковский пока ничего нам не перевел, — сообщил
с порога Бронштейн. — Кажется, он решил нас обмануть. Нужно немедленно
расторгать наше соглашение.
— Успокойтесь, — посоветовал ему
Петровский. — Утром он мне звонил и сказал, что переоформит акции завтра.
Вот только счет «Вымпела» почему-то закрыт и он не понимает, что
происходит.
— Закрыт, — подтвердил Леонид Исаакович, усаживаясь
на стул. — У них неприятности с налоговыми полицейскими. И я хочу вас
попросить позвонить вашему знакомому. Вы ведь его хорошо знаете.
— Конечно, позвоню. Не нужно так нервничать. Какие у
них неприятности?
— Не совсем понимаю. Но их счета временно закрыли.
Может, вы попросите Жуковского пока подождать с переводом акций? Иначе на них
тоже могут наложить временный арест.
— Вы же сами сказали, что Жуковский нас обманывает и
нам нужно расторгать соглашение с ним, — укоризненно напомнил Святослав
Олегович.
— Я не знал о его звонке, — быстро ответил
Бронштейн. — Но если он действительно вам звонил и так переживает, то
пусть немного подождет. Я укажу ему другую компанию.
— Вам не кажется, что это будет не совсем красиво?
Сначала указать одну компанию, потом другую. Может, вы подождете несколько
дней, пока я решу вопрос с налоговой полицией и Жуковский спокойно переведет
акции в компанию вашего родственника?
— Да, вы правы, — признался, чуть остывая, Леонид
Исаакович, — так будет лучше. Только позвоните прямо сейчас.
— Обязательно позвоню, — Петровский подвинул к
себе аппарат правительственной связи уже отключенный перед приходом Бронштейна
и набрал знакомый номер. Довольно долго он слушал тишину, затем, положив
трубку, грустно сказал: — Увы, не отвечает, но я его сегодня обязательно
найду.
— Спасибо, — поблагодарил его Бронштейн. — Но
почему вы меня отозвали?
— Мы меняем тактику, — пояснил
Петровский, — будем играть вместе с Алентовичем на понижение акций. Пусть
все думают, что мы на его стороне. Когда у нас будет двенадцать процентов, мы
начнем скупать другие акции и увеличим нашу долю еще на несколько процентов. А
затем объявим, что играем на повышение. Когда все узнают, что мы владеем
таким большим пакетом акций, они взлетят, а нам придется только подсчитывать
прибыль.
— Прекрасно, — пробормотал Леонид
Исаакович, — значит, будут нужны свободные деньги. Большие деньги. У меня
их пока нет.
— Они есть у "Вымпела", —
улыбнулся Петровский, — можно взять деньги под залог компании вашего
племянника. Вы ведь заказали туда крупные суммы.
— Откуда вы знаете? — вспыхнул Бронштейн.
— Вы получаете у меня огромные гонорары, дорогой Леонид
Исаакович. И мне всегда было интересно, куда мой земляк вкладывает свои деньги.
Теперь я понимаю, что они вложены в компанию вашего племянника.
Бронштейн пожал плечами. Он не хотел ни соглашаться, ни
возражать. Когда Леонид Исаакович выходил, любезная улыбка на лице Святослава
Олеговича сохранялась. Но едва советник вышел, как она исчезла. Петровский наклонился
и включил телефон правительственной связи. "Посмотрим, — мстительно
подумал он, — откуда наш советник возьмет оставшиеся деньги".
