— Надеюсь, что пока сможете, — прокричал Жуковский
и положил трубку.
Петровский тоже разъединился. Необходимо сделать так,
чтобы на следующей неделе никто не мог бы его найти и даже до него дозвониться.
Только в этом случае ему удастся осуществить все его планы. Иначе придется
каждый раз оправдываться. Сначала перед Жуковским, затем перед Климентьевым,
наконец, перед вице-премьером…
Когда раздался следующий телефонный звонок, он уже знал, что
это вице-премьер. Опять поморщившись, Петровский поднял трубку аппарата
правительственной связи.
— Я проверил все данные, — без предисловий сообщил
вице-премьер. — Похоже, ты сказал правду. Это меняет дело, и теперь я буду
на вашей стороне.
Он говорил о переводе акций во владение Мострасту".
Очевидно, ему удалось проверить информацию Петровского насчет акций,
подступивших во владение фирмы Климентьева.
— Спасибо, — поблагодарил его Святослав Олегович. —
Если разрешите, вечером я к вам заеду.
— Нет, — ответил вице-премьер, — не
нужно. Давай встретимся в итальянском магазине. Это тут, рядом с нами, на углу.
Ты знаешь где.
— Когда?
— В четыре вечера, — и вице-премьер
отключился, не попрощавшись. Петровский усмехнулся. Кажется, чиновник клюнул на
его предложение. Облегченно вздохнув, он набрал номер приемной руководителя
президентской администрации.
— Это Петровский, я хотел бы поговорить с
Евгением Герасимовичем… — Не успел он закончить фразы, как секретарь их
соединил. Очевидно, получил на этот счет конкретные указания.
— Здравствуйте, Святослав Олегович, — ласково
произнес Климентьев, взяв трубку. — Как у вас дела?
— Мы перевели…
— Знаю, — перебил его Климентьев. — Не
нужно ничего говорить по телефону. Даже правительственные телефоны могут
прослушиваться.
— Мы работаем, — напомнил Петровский.
— Успеха вам! — пожелал Климентьев. — Только
не зарывайтесь.
— Вчера я встречался с Алентовичем и Шустером…
— Это я тоже знаю. В "Царской охоте".
— Если вы уже прослушали наш разговор, то вам
известно, о чем мы говорили, — позволил себе немного похамить Святослав
Олегович.
— Я не слышал вашего разговора. У Алентовича
очень надежная служба безопасности. Вы смогли с ним договориться?
— Не совсем. Они настроены против нашего плана.
— Вашего, — поправил его Климентьев. — Не
стоит приписывать мне ваши безусловные заслуги.
— Мне понадобится ваша помощь.
— Можете звонить мне в любое время дня и ночи. Запишите
мой прямой телефон. Только никому его не давайте. — Климентьев пробормотал
номер телефона и продолжил: — Вам нужно продумать линию обороны. С Алентовичем
трудно договориться. Ваши люди могли бы помочь правоохранительным органам найти
убийц директора комбината. Это был бы очень сильный ход. До свидания.
— До свидания, — Петровский положил трубку и
помотал головой. "О нет; Климентьев не зря занимает такой высокий пост.
Этот человек умеет мыслить нестандартно. А ведь такая идея должна была бы
прийти в голову ему самому. Если удастся каким-то образом доказать причастность
Роговицына к этому убийству, то они окончательно похоронят план Алентовича и
нанесут очень сильный удар по его позициям".
— Срочно ко мне Глушко, — приказал он Инне.
— Виктор Михайлович уехал на обед, — известила
секретарь.
— Найди его, пусть срочно вернется, — нетерпеливо
приказал Петровский, — немедленно. Хотя нет. Узнай, где он обедает,
позвони ему и скажи, что я к нему присоединюсь.
— Он обедает дома…
— Пусть сегодня пообедает в ресторане. Найди
какой-нибудь хороший ресторан около его дома. Я подъеду туда встретиться с ним.
Только срочно. — Отключившись, он нетерпеливо постучал пальцами по
столу.
Через минуту Инна доложила:
— Рядом с его домом ресторан
"Репортер"…
— Какой "Репортер"? — заорал
Петровский. — Дом журналистов, что ли?
— Нет, это очень престижный ресторан. Просто так
называется.
— Тогда позвони туда и закажи нам столик. На двоих. И
пусть кто-нибудь из охраны поедет туда прямо сейчас, проверит обстановку на
месте.
— Все поняла.
Он отключился. Затем позвонил своему помощнику:
— Паша, зайди ко мне.
Бубенцов не выделялся особенно выдающимися способностями.
Его интеллектуальный уровень был достаточно средним, и, похоже, он догадывался
об этом. Но его отличала от многих абсолютная собачья преданность, умение точно
и в срок выполнять все распоряжения шефа, исключительная добросовестность и
трудолюбие. А сочетание таких качеств делало его по-настоящему очень хорошим
помощником. Когда Паша вошел в кабинет, Петровский уже стоял, ожидая его.
— Почему так долго? — свирепо спросил он.
— Я был внизу, смотрел новую машину, — начал
оправдываться Бубенцов.
— Свою?
— Нет, ваш новый «джип». Вы же мне вчера приказали его
осмотреть.
— Действительно, — вспомнил Святослав
Олегович. — Хорошая машина?
— Очень, — восторженно произнес Бубенцов, —
пересадим в нее ваших охранников. всех четверых. Там и места больше. Можно
поставить бронированные стекла…
— Зачем? — удивился Петровский. — Если меня
захотят убить, то бронированные стекла не помогут. А теперь слушай внимательно,
что я тебе скажу. Хотя нет. Здесь говорить не стоит. Давай выйдем, а когда
будем спускаться по лестнице, я изложу тебе мой план.
— Хорошо, — согласился ничему не удивляющийся
Бубенцов, — я все понял. А ребят позвать на лестницу?
— Идиот, — разозлился Петровский, — ты ничего
не понял. Идем быстрее!
Они вышли в приемную.
— Инна, скажи ребятам, чтобы меня ждали на первом
этаже, — распорядился Святослав Олегович. — Я буду спускаться по
лестнице.
Он прошел вместе с Бубенцовым до конца коридора, и они вышли
на лестничную площадку. Петровский оглянулся по сторонам.
— Теперь запоминай, — распорядился он. —
Завтра днем у меня случится сильный сердечный приступ. А ты должен обеспечить
мою отправку в больницу. Найди сегодня самую лучшую частную клинику, чтобы там
было не особенно много людей и своя охрана. Договорись о моей госпитализации,
скажи, что у меня в последнее время очень болит сердце. В палате не должно быть
телефона. Ни в коем случае. Но капельницу, аппаратуру и все, что нужно, пусть
приготовят.
— Сделаю, — у Бубенцова была хорошая память. Он
мог дословно повторить все, что ему сказали.
