— Хорошо, — кивнул Глушко, — я все понял.
Сегодня позвоню моему знакомому полковнику и скажу, чтобы они взяли в оборот
этого Роговицына.
— Спасибо, — кивнул Петровский. — Как нас с
поликлиникой?
— Я уже заплатил деньги, — доложил генерал. —
Они сделали все, как мы договаривались. Получили деньги и выбили оттуда этих
захватчиков. Теперь Водяков вернулся в свое помещение. Я сам лично отвез его в
поликлинику Но нужно будет еще заплатить за решение городского суда,
подтверждающее решение районного. То есть сделать так, как сделали и наши
опоненты. Знаете, надо было видеть, какие лица были у австрийцев, когда они
снова въехали в свое помещение. Им казалось, что оно навсегда для них потеряно.
Наши люди выбили оттуда спецназ, и теперь в поликлинике все в порядке.
— Представляю, как изумились австрийцы, —
пробормотал Петровский. — У них в Австрии подобные разбирательства,
наверно, тянутся годами.
— Десятилетиями, — улыбнулся Глушко.— Австрийцы
ходили на ушах, до сих пор не верят, что такое возможно.
— У нас все возможно, — строго заметил
Петровский. — Пусть ваши люди узнают нужные мне подробности до завтрашнего
утра.
— К чему такая спешка? — не понял Глушко. —
Им ведь нужно подготовиться, осмотреться…
— У нас нет времени, — Петровский глянул на
часы. — Постарайтесь сделать все максимально быстро. Считайте, что это моя
личная просьба.
— Хорошо, — согласился генерал. — Сегодня же
все сделаем. Только объясните, зачем вы приехали в этот ресторан? Неужели мы не
могли поговорить по такому вопросу у нас в офисе?
— Как вы считаете, Виктор Михайлович, я достаточно
разумный человек?
— Я бы сказал, что очень, если бы вы не были моим
руководителем. Это может выглядеть как лесть. Поэтому скажу, что вы весьма
разумный человек.
— Наш разговор стоит дороже, чем этот ресторан и даже
все дома на этой стороне улицы. Теперь понимаете, почему я сюда приехал?
Глушко усмехнулся. Затем поднял обе руки, признавая
превосходство патрона.
— И еще один секрет, — понизил голос
Петровский. — Завтра утром я заболею. Вот почему мне нужно получить
необходимую информацию уже сегодня.
— Серьезно заболеете? — понял все без лишних
объяснений генерал.
— Очень, — шепотом, почти одними губами ответил
Петровский. — Меня даже положат в реанимацию. А вам завтра придется
посидеть рядом с Инной. И никто кроме вас не будет знать, почему я попал в
больницу..
Глава 12
В четыре ровно Петровский подъехал к зданию, стоявшему рядом
с Белым домом правительства. На углу его находился большой итальянский магазин,
очевидно специально предназначенный для чиновников соседнего учреждения,
которым постоянно требовались то новый галстук, то свежая сорочка. Во всяком
случае, вице-премьер почему-то выбрал для свидания именно это место.
Петровский вошел в магазин и увидел вице-премьера,
нетерпеливо разгуливающего по большому залу. Отбившись от предупредительных
продавцов, которые его узнали, он делал вид, будто рассматривает выставленную
одежду. Когда Святослав Олегович подошел к нему, вице-премьер обернулся и
гневно поинтересовался:
— Что происходит?
— Не понимаю, о чем вы? — Петровскому понравилось,
что чиновник сердится.
— Как это не понимаешь, — окончательно разозлился
вице-премьер. — Ты ведь говорил, что нужно поддержать Алентовича, а сам
публикуешь дикие статьи про комбинат. И мне говорят, что ты уже решил сыграть в
свою игру
— Кто говорит? — пожал плечами Святослав Олегович. —
Мы стараемся работать так, как договорились.
— А Климентьев в это время получит контрольный
пакет? — чуть не закричал вице-премьер.
На них стали оборачиваться.
— Не понимаю, почему вы так нервничаете, —
Петровский оглянулся по сторонам. Девушки-продавщицы испуганно жались к
торговым стойкам. — Все идет как нужно, и мне понадобится миллионов
пятьдесят кредита, чтобы завершить нашу операцию.
— Пятьдесят миллионов — огромные деньги, — заметил
вице-премьер, нахмурившись. — Ты предлагал Алентовичу и Шустеру помочь
тебе?
"Они не рассказали ему о нашем разговоре, —
радостно констатировал Петровский. — Должно быть, не доверяют друг другу.
Это меня устраивает, даже более чем устраивает. Можно будет сыграть на их
противоречиях".
— Я не могу просить о таком кредите Шустера, —
пояснил он, — иначе они сразу поймут, что происходит, и сами выкупят
контрольный пакет. А тягаться с Алентовичем и Шустером я не смогу при всем
желании. И вы не сможете, — мстительно добавил он.
У вице-премьера перекосилось лицо от волнения.
— Не нужно хамить, — предупредительно
заметил он, — и о моих возможностях не тебе судить. Завтра поедешь в
«Гамма-банк» и тебе оформят кредит на твою контору. Пятьдесят миллионов
долларов. Это примерно полтора миллиарда рублей. Но учти, все акции должны
покупаться для "Гамма-банка".
— Это невозможно, — резонно возразил Петровский.
Все знали, что контрольным пакетом «Гамма-банка» владеет вице-премьер. Именно
поэтому, вопросительно уставившись на собеседника, он пояснил: — Я беру кредит
у банка и покупаю акции для банка на эти деньги. Если эта сделка всплывет, она
будет признана незаконной и у нас будут большие проблемы. Кроме того, нельзя
оформить такую сумму без минимальных процентов и под солидный залог.
— И какой залог ты сможешь дать? — поинтересовался
вице-премьер.
— Наше здание в Москве и филиалы в Санкт-Петербурге и
Вильнюсе, — без запинки ответил Петровский. — В целом они стоят около
пятидесяти миллионов долларов. Так что банк ничем не рискует в данном случае.
Даже если мы не сумеем завершить наши финансовые отношения достаточно удачно, у
банка будет возможность получить вместо денег наши здания и имущество. Мы
возьмем деньги под залог нашего агентства.
К ним подбежал менеджер магазина, которому, видимо, доложили
о присутствии в торговом зале вице-премьера, — человек лет пятидесяти с
темными волосами, наверняка немного подкрашенными. Задыхаясь от волнения,
менеджер обратился к высокому чиновнику, которого ежедневно показывали по всем
телевизионным каналам.
— Мы не знали, что вы лично решили зайти к нам…
— Ничего не нужно, — отмахнулся
вице-премьер, — мы просто решили посмотреть ваш магазин. Отойдите и не
мешайте нам разговаривать.
— Конечно, конечно, — засуетился менеджер,
отступая к стене.
Вице-премьер повернулся к Петровскому.
— Мне нравится твой план, — одобрил он. —
Решил сделать крупную ставку? Насчет банка ты хорошо придумал. Возьмешь деньги
и заложишь свое агентство. Если вовремя деньги не вернешь, то я у тебя отниму
все. И разорю. Останешься голым. Это очень хороший план. На сколько тебе нужен
кредит? На месяц, два, три?
