— Мы все плуты, — громко сказал Петровский.
— Что? — не расслышал его собеседник.
— Мы все плутократы, — повторил Святослав
Олегович, поднимаясь следом.
— Верно, — неожиданно рассмеялся Жуковский. —
Конечно, мы плутократы. Мне нравится это слово. Оно более точно подходит
компании наших нуворишей. До свидания. Связь будем держать по моему телефону.
Акции я переведу вам после уплаты денег. Пятьдесят процентов вы переводите в
Англию, двадцать пять — в Австрию. Остальные двадцать пять остаются в Москве на
счетах, которые я укажу.
— Хорошо. И о нашей сделке должно быть официально
объявлено. Причем мы будем настаивать, чтобы все узнали о фактической цене за
акции.
— Понимаю, — у Жуковского было прекрасное
настроение. — Вы хотите, объявив о покупке, вызвать панику на рынке и
поднять курс акций? Очень умный ход. Поздравляю. Желаю вам успеха!
— И я вам, — Петровский пожал протянутую
руку.
— Будьте осторожны, — шепнул ему на прощание Глеб
Моисеевич, — некоторым чиновникам может не понравиться ваше решение.
Они разошлись в разные стороны. Жуковский в сопровождении
своих помощников вышел к автомобилю, который ждал их на улице. А Петровский и
Бубенцов поднялись наверх, в сьюит.
— Мне взять другой номер? — спросил Паша, когда
они вошли в номер.
— Зачем? — удивился Святослав Олегович. — У
нас тут две большие кровати. Нужно быть экономными, Паша. За этот номер уже
уплатил до завтрашнего утра наш уважаемый Глеб Моисеевич, а за другой нам
придется платить самим. Нельзя быть таким транжирой, Паша! — И он весело
подмигнул своему помощнику.
Глава 17
Понадобилось еще десять дней, чтобы уладить все
формальности. Даже Наталья Андреевна, отлично разобравшаяся в планах патрона,
не стала возражать, когда они заплатили двойную цену за пакет акций, проданный
Жуковским. Пятнадцать процентов акций были куплены за тридцать один миллион
долларов при цене в шестнадцать миллионов двести тысяч. Сообщение об этой
покупке появилось на следующей день во всех газетах. Петровский умел
дирижировать общественным мнением. В двух радикальных изданиях он даже
подвергся разгромной критике. Но при этом внимательный читатель не смог бы
обнаружить в статье никаких конкретных фактов, кроме обычной брани и
преувеличенных эпитетов в адрес агентства «Миллениум». Излишне говорить, что и
эта публикация была заказана и оплачена самим Святославом Олеговичем.
Известие о покупке такого крупного пакета акций всколыхнуло
всю страну Сыграл свою роль и Леонид Исаакович Бронштейн, ставший финансовым
советником нового генерального директора Нижнебайкальского комбината. В день,
когда было объявлено о покупке пятнадцати процентов акций комбината, реальная
стоимость их взлетела на двадцать пять процентов.
На следующий день акции продолжили победный рост. И опять же
не без помощи самого Петровского довольно быстро удалось установить, что
агентство «Миллениум» имеет пятьдесят один процент всех акций комбината.
Двадцать пять процентов остались у Жуковского, а двадцать один процент
принадлежит компании «Мостраст». На следующий день появилась заказанная
Святославом Олеговичем статья, в которой сообщалось, что настоящим владельцем
«Мостраста» является Евгений Герасимович Климентьев, глава администрации
президента, но руководит он своей компанией через подставных лиц. Разразился
грандиозный скандал. Газеты наперебой писали о возможном новом альянсе
президентской администрации, об агентстве «Миллениум» и опальном олигархе
Жуковском, проживающим в Лондоне.
Петровский снова срочно попал в больницу, решив переждать
несколько дней. Но ему туда привезли телефон и он услышал рассерженный голос
Климентьева, который впервые вышел из своего обычного состояния
равновесия.
— Что это за гнусная статья? — проорал он. —
Кто заказал эту гадость про меня?
— Не знаю, — попытался оправдаться Святослав
Олегович.
— После этой публикации акции Нижнебайкальского
комбината выросли на треть, — уже более спокойным тоном сказал Евгений
Герасимович. — И кажется, я знаю человека, которому это выгодно.
— Я тоже знаю фирму, которая удвоила свой
капитал, — нахально отреагировал Петровский.
— Какую фирму? — не понял Климентьев.
— О которой написали газеты, — подсказал
Святослав Олегович. — Благодаря всем нашим усилиям ее капитал вырос с
двадцати миллионов, которые она имела месяц назад, до шестидесяти пяти
миллионов! И вы хотите сказать, что недовольны мною?
— Паяц! — в сердцах рявкнул Евгений Герасимович и
положил трубку.
Больше по этому поводу он не звонил, но, когда
потребовалось отправить своих кандидатов в совет директоров комбината, прислал
извещение с указанием фамилии трех человек, направляемых от фирмы
"Мостраст".
Едва акции комбината достигли прежнего номинала, как
на связь вышел Жуковский. Он поздравил своего компаньона и попросил передать
часть полученных им денег одной из либерально-радикальных партий. Петровский
долго смеялся над этой просьбой, но аккуратно перевел три миллиона долларов
партии, против которой боролся.
Оставалась последняя проблема — разговор с вице-премьером. К
этому времени акции комбината уже превысили достигнутый два месяца назад
максимум и продолжали расти. Петровский попросился на прием и поехал в Белый
дом, чувствуя себя победителем, готовым дать серьезный бой вице-премьеру.
— Входи, — увидев его, махнул рукой хозяин
кабинета. Он был в голубой рубашке и в итальянском костюме.
"Наверное, из магазина, в котором мы
встречались", — отметил Петровский, усаживаясь за длинный стол.
— Чай или кофе? — спросил вице-премьер,
устраиваясь напротив.
— Ничего не нужно, — Петровский принес с
собой папку с документами и нетерпеливо ждал, когда наконец они начнут разговор
по существу.
— Что там у тебя? — почти ласково
поинтересовался вице-премьер. — Наверное, уже подсчитал наши доходы?
Говорят, акции невероятно выросли. Я читал статью про "Мостраст".
Здорово вы поддели этого типа Климентьева! Пусть знает, что и про его делишки
всем известно. Но он тоже отхватил неплохой куш — миллионов сорок или сорок
пять.
— Наверное, — не стал излагать подробности
Святослав Олегович.
— А ты сегодня неразговорчивый, — улыбнулся
вице-премьер. — Ну давай, показывай, как там наши дела. Рассказывай, что у
нас получилось?
Петровский открыл папку.
— Полтора месяца назад «Гамма-банк» выделил нам
пятьдесят миллионов долларов под двенадцать процентов годовых или три процента
квартальных, — начал отчитываться Петровский. — Мы обязались вернуть
через три месяца пятьдесят миллионов долларов плюс три процента, значит, еще
полтора миллиона долларов. Деньги были взяты под залог нашей недвижимости.
Теперь я могу вам доложить, что мы готовы погасить кредит досрочно с выплатой
всех процентов.
