— У нее взрослые дети, — пробормотал Юлай,
пережевывая еду. — Зачем ей замуж?
— Ей сорок девять лет, — пояснил Святослав
Олегович. — А восемь лет назад было чуть больше сорока. Неужели ей не
нужен был мужчина? А вы мне ничего насчет этого не написали. Либо недосмотр
твоей команды, либо я должен поверить, что в сорок лет она стала старухой. Если
все за эти годы женщина добивалась такого роста в карьере, то почему у нее не
была налажена личная жизнь? Или ты не захотел узнать? Может, она тебе
нравится?
— Только этого не хватало! — чуть не поперхнулся
Юлай. — У нас работает столько девочек. Зачем мне старая мочалка?
— А ты еще и циник, — усмехнулся Петровский.
— Мы пытаемся узнать, — сообщил Юлай, — но
сейчас у нее никого нет, это точно…
— Значит, кто-то был. Нужно проверить еще раз.
— Проверяем. И еще… — Юлай вдруг замолчал, словно
не решаясь что-то сказать.
— Хочешь угадаю, что именно ты собираешься мне
поведать? — неожиданно спросил Петровский.
Юлай снова вздохнул, положил палочки в очередной раз и
сделал знак официанту, чтобы унесли полупустые тарелки.
— Если знаешь, мне легче, — признался он. —
Может, отменишь твою обычную проверку? Боюсь, она обидится и уйдет. А мне не
хочется терять такого специалиста. Я с ней уже говорил. Она очень толковый
работник, с большими связями…
— И красивая женщина, — сухо добавил
Петровский. — Я видел ее фотографии.
— Она уже трижды бабушка, — напомнил Юлай. —
Давай ты не будешь проводить с ней собеседования. Ты же мне доверяешь?
— Ни в коем случае. Никаких исключений.
— Это не тот случай.
— Ты знаешь наши правила, — жестко отрицал
Петровский.
— Но ты же отменил собеседование, когда мы принимали в
прошлом году Анну Савельевну. Помнишь?
— Анну Савельевну мы принимали на работу в наше
управление обеспечения, — возразил Петровский, — ей было уже
пятьдесят восемь лет и она работала в фирме Яши Слаповского, который нам ее
рекомендовал. Если она вдруг купит не тот сыр или перепутает минеральную воду,
это, конечно, плохо, но не смертельно. А сотрудник, которого мы должны взять в
твое финансовое управление, Юлай, будет иметь дело с миллионами, десятками
миллионов долларов. И мы должны быть в ней абсолютно уверены. Абсолютно.
— Ты считаешь, что можно быть уверенным в женщине,
которую так унижаешь? — разозлился Юлай. — Ничего ты не
понимаешь!
— Я тебе уже несколько раз объяснял, что это не
унижение. Это своеобразный тест на способность приспосабливаться к
обстоятельствам, действовать в нестандартной ситуации, умение проявить себя и
сохранить лицо в незнакомой обстановке. В общем, это проверка на пригодность
работать в нашем агентстве, а ты хочешь, чтобы я взял в управление неизвестного
человека, о котором мы ничего не знаем и которая с сорока лет ни с кем не
встречается. Может, она скрытая лесбиянка? Ты хочешь, чтобы я принял ее, вообще
не проверяя?
— Лесбиянка с двумя детьми и тремя внуками, —
заорал Юлай. — Ты думаешь, что говоришь? Даже если она любит женщин, какое
отношение это имеет к нашей работе?
На них начали оборачиваться сидящие за соседними столиками.
Петровский покачал головой.
— Не ори, — тихо посоветовал он.
— Делай что хочешь, — выдохнул Юлай. — Но
заранее тебя предупреждаю: она обидится и уйдет. Мы искали подходящего человека
два месяца, потратили столько сил на ее проверку!.. Давай проверяй. Могу
поспорить на доллар, что Наталья Андреевна не станет раздеваться в твоем
кабинете. Это невозможно.
— Что ж, давай поспорим, — согласился
Петровский. — Только не забудь отдать мне доллар, когда проиграешь.
Он вспомнил этот разговор, состоявшийся в ресторане, когда
Инна, его секретарь, позвонила ему и сообщила, что в приемной уже сидит
Бочарова.
— Пусть войдет, — разрешил он.
Женщина вошла в его кабинет уверенно, спокойно, как входят
профессионалы, знающие себе цену. На ней был строгий, темно-серого цвета
деловой костюм, подобранные ему в тон черные туфли и сумочка. Аккуратно
уложенные волосы, на лице — умелый макияж. Войдя, она остановилась у
двери.
— Здравствуйте, — приветливо произнес Петровский,
поднимаясь ей навстречу.
Рукопожатие у нее оказалось достаточно крепким. В общем, это
была типичная бизнес-леди, сумевшая не только спасти свою семью, оставшуюся без
кормильца, но и сделать неплохую карьеру.
— Садитесь, пожалуйста, — любезно предложил он ей
глубокое кресло. Сам сел рядом, придвинув пепельницу. — Вы курите?
— Нет, — ответила Бочарова, чуть
улыбнувшись. — Я уже бросила. Шесть лет как бросила.
— Прекрасно. — Когда Святослав Олегович хотел, ему
удавалось быть обаятельным. Слегка улыбнувшись, он перешел к делу. — Меня
ознакомили с вашей биографией, у вас очень приличный послужной список. Говорят,
вами были очень довольны в Центральном банке. И у вас там была перспектива
роста. Почему вы решили перейти именно к нам?
— Я немало слышала о вашем агентстве, — ответила
женщина. — Многие считают, что у вас очень интересная работа. Решила
попробовать. К тому же у вас хорошая зарплата, — честно призналась
она, — для меня это немаловажно.
Ему понравилась ее откровенность.
— Сколько вы получали в Центральном банке? Я имею в
виду не только зарплату? — мягко поинтересовался он.
— В среднем, в год выходило около пятидесяти тысяч
долларов, — ответила она, — иногда чуть больше.
— У нас будет в два раза больше, — сказал
Петровский, — хотя работа очень сложная.
— Ничего страшного. Надеюсь, что справлюсь.
— Мне сказали, что у вас большая семья?
— Двое детей, трое внуков, — Наталья Андреевна
чуть улыбнулась. Не фамильярно, не по-дружески, а именно так, как нужно.
Петровскому она начинала нравиться. Эта женщина знала, как
себя вести, чувствовала обстановку, умело держалась.
"Пока все идет нормально", — подумал он и
спросил:
— Вам говорили, что у нас несколько особый принцип
отбора кандидатов?
— Конечно, — кивнула Бочарова. — Меня
предупреждали, что у вас сдают какие-то необычные экзамены. Но я сказала Юлаю
Абуталиповичу, что готова пройти ваши тесты.
— И что он ответил?
— Сказал, что я не представляю себе сложности
испытаний.
— И больше ничего?
— Нет. Но я поняла, что все самое трудное — еще
впереди.
Он поднялся и прошел к столу, чтобы вызвать секретаря.
— Что вы пьете? — полюбопытствовал Святослав
Олегович. — Что вы обычно пьете, чтобы немного расслабиться?
