—Кофе, — удивилась она. Потом, чуть подумав, добавила:
— Можно с коньяком.
— Кофе с коньяком, — приказал он, — и обычный
кофе для меня. — Он вернулся в свое кресло и пояснил: — Дело в том, что у
нас не совсем обычная организация. У нас аналитическое агентство. Не побоюсь
сказать, что мы известны во всем мире и считаемся одним из лучших подобных
агентств в Европе.
— Я знаю, — осторожно согласилась Наталья
Андреевна. — Многие полагают, что вы лучшее агентство в нашей стране и
вообще в Восточной Европе.
Если бы она сказала просто в Европе, то было бы похоже на
обычную лесть. В Англии, во Франции и особенно в Швейцарии существовало
несколько аналитических агентств очень высокого класса. Но Бочарова уточнила,
сказав "Восточная Европа". А это было почти правдой.
— Возможно, и так, — Петровский посмотрел на
дверь. Обычно Инна не задерживалась более чем на одну минуту. Она знала, что он
не любил ждать.
— Мы должны быть уверены в наших сотрудниках, —
продолжил он, — поскольку имеем дело с доверием наших клиентов, иногда
очень известных людей. Президенты, банкиры, политики, известные деятели
шоу-бизнеса, дипломаты, — в общем, публика, которая не любит читать о себе
в газетах. Наша цель — не допустить абсолютно никакой утечки информации.
— Мне говорили, что у вас есть отдел, занимающийся
такими проблемами. Кажется, собственная безопасность. Я нахожу такие требования
справедливыми.
— Управление, — поправил ее Святослав
Олегович. — У нас целое управление.
В этот момент Инна внесла наконец поднос с кофе. Расставив
чашечки на столике, она молча удалилась. Петровский взял свою чашку и
попробовал кофе. Он всегда пил черный кофе без молока и сахара. Или чай, тоже
без молока и сахара. Наталья Андреевна подняла свою чашечку и сделала несколько
деликатных глотков.
— Можно, я задам вам один нескромный вопрос? —
спокойно спросил Святослав Олегович.
— Можно, и не один, — кивнула она. — Я
понимаю особую деликатность работы вашего ведомства.
— У вас погиб муж больше восьми лет назад. Тогда вы
были достаточно молодой женщиной. Как и сейчас, — сделал он
комплимент. — Почему вы не вышли снова замуж? Вы можете мне ответить
искренне? Наталья Андреевна не удивилась. Только чашечка в ее руке чуть
дрогнула. Она сделала еще один глоток, поставила чашку на край стола и
ответила, глядя прямо в глаза Петровскому:
— Я любила моего мужа.
— Настолько, что решили больше не выходить замуж?
— Да. Мне кажется, вас это несколько удивляет? У меня
было двое уже взрослых детей, и я была обязана думать об их благополучии.
Поэтому приняла решение забыть о личной интимной жизни и думать больше о них.
Мои карьерные устремления были посвящены семье. Мне немного повезло, у меня
была жива мама, которая мне очень помогла. А я занималась любимой
работой.
— Тогда мне придется задать еще один вопрос, —
вздохнул Святослав Олегович, — простите меня за бестактность. У вас были
мужчины в эти годы? Я имею в виду, вы с кем-то встречались?
Она снова не удивилась, хотя данный вопрос никак не мог
входить в систему проверки лояльности сотрудников. И все-таки не удивилась.
Опять немного подумала, прежде чем ответить. Ему нравилась эта манера думать,
прежде чем говорить. Юлай прав, возможно, она действительно прекрасный
специалист в области финансов.
— У меня были мужчины, если вас действительно волнует
этот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я не
считала возможным знакомить этих людей с ними.
— Исчерпывающий ответ, — согласился Петровский и
сделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будет
реагировать на долгое молчание.
Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задаст
ей следующий вопрос.
— У меня будет к вам одно предложение, — произнес
наконец Петровский. — И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит.
Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… — Он
еще помолчал. Она ждала, когда он заговорит — Разденетесь, — неожиданно
попросил Петровский.
Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. И
переспросила:
— Что вы сказали?
—Я предложил вам раздеться.
— Мне не жарко, спасибо.
— Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить с
себя всю одежду. Абсолютно всю.
Она потянулась за сумочкой — должно быть, сказалась
многолетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколько
растерянно взглянула на Петровского и проговорила:
— Извините, я не думала, что подобные сцены входят в
систему вашей проверки.
— Входят, — безжалостно подтвердил он, с
любопытством наблюдая за ее реакцией. Бочарова захлопнула сумочку.
— То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашем
кабинете? — заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется на
крик или на слезы. Но держалась.
— Да, — кивнул Петровский, — и не нужно так
волноваться.
Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже не
пошевельнувшись.
— До свидания, — срывающимся голосом произнесла
она. — Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась с
некоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. — И, повернувшись,
пошла к дверям.
— Я так не говорил, — сказал он, когда она
оказалась у него за спиной.
Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:
— Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или вы
думаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?
— Вы финансовый работник и должны формулировать все
достаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-то
отдаваться.
Она все еще не понимала, что происходит.
— Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять и
раздеться? — спросила обиженным голосом. — И зачем вам это нужно. Я уже
бабушка, у меня трое внуков…
— Тем более, — он наконец поднялся и повернулся к
ней. — Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалось
вам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, перед
тем как принять на работу.
— Но вы не врач, — отрезала она.
— И я не понимаю, зачем вам это нужно? Для чего?
— У вас есть два варианта, — пояснил
Петровский. — Первый — вы раздеваетесь и с завтрашнего дня работаете у
нас. Второй — вы уходите и продолжаете трудиться в вашем банке. Ведь вы еще
оттуда не уволились и сейчас находитесь в отпуске? Как видите, мы всё
предусмотрели.
Бочарова стояла у выхода из кабинета. Когда он закончил
говорить, она повернулась к двери. Сделала один шаг. Еще один. Он уже собирался
ее окликнуть, когда она снова повернулась и вдруг спросила:
