— Прошу серьезно подойти к моим словам, — Копылов бросил на меня недобрый взгляд. Ему не понравилась реакция.
— Мы не на школьном уроке и ты не строгая учительница, — я сознательно испытывал терпение мужчины. Пусть подергается.
Глаза Копылова сузились, но он нашел в себе силы промолчать, чтобы не развивать дальше глупый спор. Вот Розанов не выдержал был, ввязался. Еще и с кулаками накинулся.
— Значит, ты хочешь все заграбастать себе? — Розанов понял одно — миллиарда долларов ему не видать.
— Имею на это полное право, — Копылов был не так спокоен, как хотел казаться. Все же он не мог сравниться с выдержкой Поклонского. Тот в любой игре держал покер фейс. Даже когда ему отпиливали пальцы на живую, когда пытались получить доступ к огромным деньгам.
В итоге Поклонский без нескольких пальцев, а его похитителей четвертовали с помощью тракторов. Правда, тогда ему на помощь пришел я. Но это было так давно.
— Это право еще надо заслужить, — поддакнул я.
Глава 82
— Артик, с ним точно все будет в порядке? — спросила, жуя бутерброд.
Наступило утро, пропели петухи, а хозяина дома все не было дома. В окно я следила за рабочим, ухаживающим за территорией поместья. Если бы все дворники обладали такими широкими плечами и такой внушительной мускулатурой, то в мире не нашлось ни одного заброшенного и неухоженного двора.
— Угу, — ответил мужчина с набитым ртом. Он одновременно ел, смотрел по сторонам, заглядывал в телефон и разговаривал со мной. Юлий Цезарь местного разлива.
— Я пойду прогуляюсь, — встала из-за стола.
— Угу, — буркнул он в ответ.
Поднялась к себе в комнату. Надела ботиночки, курточку. Никогда не любила холод. Меньше двадцати по Цельсию считала отрицательными температурами. И всегда жалела, что не родилась где-нибудь в теплой стране под пальмой.
Спустилась по лестнице, прошла по коридору.
Толкнула входную дверь. Она не желала поддаваться. Тяжелая зараза. Такая не только от воров защит, но и не выпустит из дому. Поднажала что было силы. Дверь не реагировала. Я толкнула сильнее. И неожиданным образом она резко открылась и я провалилась в пустоту. Даже собралась кричать от неожиданности. Но оказалась в чужих объятьях.
Подняла голову.
Андрей. Красивый до безобразия. Брутальный до умопомрачения. Мужественный до невозможности.
Это он дернул с другой стороны, что я чуть не упала, потянувшись вслед за дверью.
— Ты вернулся! Живой! — радостно закричала, хотя еще миг назад собиралась возмущаться.
— А ты ждала кого-то другого? — пытливо спросил Андрей, не выпуская меня из рук. Продолжая держать крепко-крепко.
Я была, между прочим, не против. Даже придвинулась ближе, чтобы удобнее. И мне, и ему.
— Тебя, не Руслана, — имя бывшего вырвалось само собой. Почему-то предполагала, что Берг обязательно вспомнит о нем. — Уточняю на всякий случай, — и многозначительно посмотрела ему в глаза. Ожидая ответа на подачу.
— Знаешь, а я очень рад. Что меня, не Руслана, — ответный взгляд мужчины, внимательный, изучающий, проникающий прямо в душу меня насторожил. Я бы даже сказала, что испугал. Но как-то так приятно. Где-то в районе живота запорхали бабочки.
— Ты чего на меня так смотришь, словно видишь впервые? — в груди заметно потеплело.
— Соскучился, — и притянул меня еще ближе.
И правильно сделал. Иначе я точно упала бы. Прямо к его ногам. Настолько проникновенно прозвучало простое на первый взгляд слово.
От избытка чувств нервно сглотнула. Да вот только комок, застрявший в горле, никак не желал опускаться.
— Правда?! — спросила немного растерянно, чувствуя как тону в омуте вмиг потемневших глаз.
Кроме них, глубоких насыщенных завораживающих, не видела ничего. Весь мир сузился до ограниченного пространства, центром которого являлся Берг. Он один. Единственный и неповторимый.
Это было как затмение. Как взрыв сверхновой. Как нечто неописуемое.
Я смотрела в глаза мужчине и не могла оторваться, чувствуя себя привязанной к нему незримыми нитями, толщиною в канат.
— Правда, — с легкой хрипотцой ответил он.
Последние звуки слова прозвучали у моих губ. И тут же утонули в жарком поцелуе.
Никогда не понимала фразы «от его губ кружилась голова», теперь же я прочувствовала ее на своей шкуре. От остроты чувств, яркости впечатлений, необычности состояния и внутреннего блаженства у меня не только голова пошла кругом, у меня подкосились ноги.
И я упала бы, не держи меня Андрей крепко-крепко.
С каждым стуком сердца, с каждым прожитым мигом, я растворялась в ощущениях. Я плавилась в пожаре возбуждения. Я сгорала в огне желания, пронзившего тонкой иглой момента насквозь. От головы до пят.
Голова начала кружиться. Перед глазами все поплыло…
— Марина, дыши. Дыши, Марина, — услышала я словно сквозь вату.
Перед глазами расплывалось лицо Андрея.
— Что со мной? — пробормотала, жадно втягивая воздух.
— Кажется, это я виноват, — покаялся он.
— В чем?
— Слишком крепко тебя поцеловал, — ответил растерянно. И на его лице расплылась счастливая и чуточку глупая улыбка.
— Ты не прав, это я забыла, что нужно дышать. Со мной такое бывает … от избытка чувств, — я все еще находилась в какой-то эйфории, внезапно нахлынувшей и заполнившей всю до основания.
— Марина, ты такая красивая! — с придыханием произнес Андрей, бережно целуя меня в висок. — И я так рад. Я чертовски рад. Я самый счастливый человек на свете, — эмоции били через край. Казалось, что их можно пощупать.
— Почему? — задала закономерный вопрос.
Андрей чуть отстранил меня от себя.
— Потому что ты…, - и тут он осекся. Его взгляд из блаженного и немного сумасшедшего вдруг стал настороженным. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, как со стороны двора Берга окликнули.
