Обнять и плакать. Вот чего хотелось сделать, слыша жалобные причитаний Гоги.
— Я может быть даже начал сомневаться, вот только факты говорят об обратном. В той гостинице, что ты так неосмотрительно расплатился своей визиткой обнаружили твои отпечатки пальцев. Так же как и отпечатки пальцев твоего двоюродного братца и еще одного родственника. Мужа троюродной сестры. А еще обнаружили берлогу где вы втроем держали Марину до момента передачи ее Розанову. Опять скажешь стечение обстоятельств? Только странное какое-то, не находишь?
— Я ни в чем не виноват, — жалобно простонал мужчина, свесив голову на грудь.
— Расскажешь это апостолу Павлу.
— Андрей, ты этого не сделаешь. Ты не убьешь меня, — истеричные нотки вознеслись к потолку.
— Почему? Приведи хоть одну причину, по которой я должен тебя пожалеть.
— Я знаю один секрет Лизы.
— И что с того? Если ты по поводу ее увлечения молодыми мальчиками в свободное от Копылова время, так я знаю, — Андрей чуть улыбнулся. И столько снисхождения было в его улыбке.
— Нет. Это и твой секрет.
— Да ты что? — деланно воскликнул Андрей.
И столько фальши услышала я в его словах, что насторожилась.
— Никакой спермы Поклонского не было в природе. Отцом ребенка Марины являешься ты. Лиза недавно мне призналась.
Я сдавленно пискнула. Не успев вовремя заглушить кулаком вырвавшийся возглас.
— Там кто-то есть, — услышала, понимая, что мое присутствие рассекречено. — Посмотри.
— Это она, — донеслось мне в след, когда я пробежала несколько шагов.
— От меня еще никто не убегал.
Мужская рука тяжело опустилась на плечо, когда ноги продолжали нести меня прочь.
Глава 86
— А подслушивать не хорошо, — вкрадчивый голос Игната заставил шевелиться волосы на загривке. Руки с моего плеча он так и не убрал. Держал крепко, но не больно, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.
— Я не подслушивала. Я мимо проходила, — вздернула вверх подбородок. В своем проступке признаваться не собиралась. Пусть думает то, что хочет.
— Ты, знаешь, я тебе верю. А вот Андрей Павлович…, - мужчина не договорил, повернув голову. — А вот и сам Андрей Павлович.
Я испуганно посмотрела на Берга, с непроницаемым взглядом смотревшего на меня. Никак не могла понять он злится или нет.
— Ну я пойду. А то Гога там один заскучает, — Игнат криво усмехнулся. Мое плечо сразу вздохнуло свободно, как и я сама, когда чужая рука ушла вместе со своим хозяином.
Мы остались с Андреем наедине. Я громко вздохнула. Получилось несколько жалобно.
— Ты все слышала? — спросил он. Запах Андрея проник в ноздри.
Кивнула, боясь поднять глаза на мужчину. Рассматривала стрелки на его брюках.
Острые. Прямые. Похожие в своей прямоте на владельца.
— И что ты по этому поводу думаешь? — спустя несколько мгновений поинтересовался у меня Берг.
— Я в шоке, — ответила честно. И замолчала, не зная что еще сказать.
Сердце колотилось куда-то в горло, руки заледенели, а ноги предательски желали задрожать. Я не знала на что из ощущений обращать внимание, а что игнорировать.
Мыслей в голове не было. Слишком уж удивительной оказалось для меня новость.
— Я тоже, — тихо произнес он. Почти на грани слышимости.
Мои глаза поползли вверх, встретились с глазами Андрея. Замерли, пытаясь прочитать во взгляде его сокровенные мысли. Не получилось ничего выяснить.
Он мастерски умел скрывать свои думы. Волнение выдавала бьющаяся на лбу жилка.
— Это может быть неправдой? — разлепив сухие губы спросила. Во рту разверзлась пустыня. Волнение выпило всю воду из организма.
— Как отец ребенка тебя больше устраивает Поклонский? — уголок рта Андрея предательски дернулся.
— Нет. Нет. Ты что? Ни в коем случае, — принялась оправдываться. — Просто, они же могут солгать. А правду можно узнать лишь только тогда, когда ребенок родится… если родится, — мой голос сошел на нет.
Вмиг перед глазами промелькнули все женские байки связанные с беременностью и передаваемые из уст в уста.
— Ты не хочешь этого малыша? — тяжелый взгляд Андрея упал на мой животик, бережно прятавшийся за одеждой. — Хочешь от него избавиться? Считаешь, что если он не наследник миллиардера Поклонского, то и жить ему не стоит?
Внутри вскипело негодование.
— Что ты такое говоришь? Как ты вообще мог такое подумать? Что ты за человек, чтобы говорить такие страшные вещи? Ребенок не виноват в том кто его отец и как он зачат. Если Бог дал ему жизнь, то так и должно быть. И никто не вправе решать его судьбу, а уж тем более лишать его жизни. Даже не смей думать обо мне в таком ключе, — с трудом перевела дух.
— Прости. Я подумал…,- Андрей схватил за руку. Сжал. Почти до боли. Но я не обратила на это никакого внимания.
— Прежде чем думать, следовало спросить у меня, — попыталась вырвать руку.
— Так ты не будешь против? — Берг не собирался отпускать мою ладонь.
— Против чего? — перестала дергать руку.
— Против того, что мой ребенок появится на свет.
Удивленно посмотрела на Андрея. Какие же глупости бродят в его голове.
— Почему это он твой ребенок? Это мой ребенок. Я его ношу. Он растет во мне, — возмутилась. Не думала, что Берг все повернет таким образом.
— Что мы делаем? — улыбка чуть тронула лицо Андрея.
— Что делаем? — переспросила.
— Мы ругаемся чей ребенок, — он заулыбался еще шире.
— И что? — насторожилась, не зная к чему клонит Андрей.
— Мы ведем себя как родители.
— Мы и есть будущие родители, — поправила мужчину. Если он не готов к этой роли, то я давно созрела. Находясь в заключении у Розанова я передумала очень много чего. Осознала и приняла факт, что стану мамой. Лишь переживала об одном, чтобы меня не разлучили с малышом.
