- Я рад, - говорит Рустам.
Вздрагиваю, изумленно смотрю на него, а мои пальцы живут отдельной жизнью, движутся кругами по широкой груди, что покрыта густой порослью темных волос. Изучают стальной торс. Вновь возвращаются выше.
- Рад, что ты больше меня не боишься, - поясняет мужчина.
А я ничего не могу ответить. Умные слова не приходят на помощь. Поэтому просто подаюсь вперед и прижимаюсь лбом к мощной груди, ловлю ртом биение пульса.
Вкусно. Как же с ним все вкусно. Мгновения тают на губах.
Добавляю еще гель на свои ладони. Продолжаю исследовать мускулы, которые будто отлиты из металла. Обхожу Рустама, чтобы намылить широченную спину. Медлю, но опускаюсь ниже, поглаживаю крепкие ягодицы. Точно камень трогаю. Мраморную статую исследую. Идеальная форма, причем везде. Греческие скульптуры покажутся жалкой подделкой, когда рядом возникает такой мужчина.
Снова оказываюсь перед ним. Снова лью гель. Трогаю. Еще и еще. Не могу прекратить, не способна отлипнуть. Пальцы горят, мучительная жажда прикосновений одолевает меня, пожирает изнутри.
Рустам закален в битвах. В жестоких сражениях. В жутких бойнях. В боях до последней капли крови. Его тело далеко не результат одних лишь спортивных тренировок. Его тело агрегат. Машина для убийств и чудовищных экзекуций.
А я им владею. Здесь. В эти конкретные мгновения. Или всегда? Он разрешает. Допускает. Дарит иллюзию контроля. Иллюзию выбора. И этого хватает.
Нет. Больше хочу. Пока не удается сформулировать точно, однако я желаю его целиком и полностью. Всякого. Жуткого. Жестокого. Монстра. Дьявола. Моего. Жажду заглянуть за грань и понять правду.
Но буду ли я к такому когда-нибудь действительно готова?
- Ты слишком много думаешь, - замечает Рустам.
- Откуда ты можешь знать? – хмурюсь.
- Вижу по глазам, - усмехается. – Читаю по твоим жестам.
- Я настолько предсказуема?
- Ты переживаешь не о том, - замечает ровно.
- Вот как ты…
- Тебя волнуют извращения, - спокойно произносит он. – Мои темные пристрастия. Ты переживаешь, не будет ли принуждения к чему-то похуже анального секса. Тебя очень волнует, сумеешь ли ты принять мрак, что клубится в моей душе. Но суть в другом.
- В чем? – лихорадочно облизываю губы.
- Тебе не надо ничего принимать, - говорит Рустам. – Я не потребую от тебя ничего из того, к чему ты не готова. И вообще мы можем перестать заниматься сексом.
- Подожди, - бормочу сдавленно. – Но как ты выдержишь?
- Полагаешь, я не представляю, что такое воздержание? – спрашивает насмешливо.
- Ты не похож на того, кто станет отказывать себе в удовольствии.
- Точно, - подтверждает. – Только с членом наперевес я тоже не бегаю. Не мотаюсь повсюду в поисках удобной жертвы.
- Ну, - протягиваю неопределенно и выразительно смотрю на гигантский вздыбленный член, покачивающийся между мускулистыми бедрами.
- Я не импотент.
- Это видно, - выдаю и моментально краснею до корней волос.
- Кровь бурлит, когда рядом единственная женщина, которую я хочу.
От таких слов перед глазами все плывет. Становится невыносимо жарко. Дыхание сбивается, рваные удары сердца отбиваются внутри.
Я обхватываю огромный член. Толстый. Длинный. Упругий и крепкий, будто дубина. Пульсирующий. Обвитый вздутыми венами. Я провожу ладонью по напрягшемуся до одури стволу, ощущаю, как орган наливается силой и крепнет.
Кажется, чересчур увлекаюсь игрой. Двигаю рукой вперед и назад. Бешеный бой набрякших вен завораживает. Нереально прекратить. Невозможно прерваться.
- Ты мне дрочишь? – хрипло спрашивает Рустам.
- Тебе не нравится? – смотрю на него, прекращая свои движения, но член из пальцев не выпускаю.
- Займись яйцами, - бросает он.
В его глазах такая чернота, что должно стать страшно. Беспросветная темень. Густой сумрак. Но я не боюсь. Страха нет даже на дне души.
Делаю то, что он сказал. Поглаживаю там. Очень нежно и осторожно. Стараюсь повторить легкость его недавних ласк. Вижу, как вздергивается исполинский член. Плоть багровеет, наливается дикой похотью, воспаляется от одержимого накала. Впечатление, точно вены готовы взорваться.
Облизываю губы, ловлю себя на мысли о том, что очень хочу провести по члену языком, приласкать по-настоящему, согреть во рту.
Это очень порочная мысль. Грязная. Неправильная.
Но как от такого искушения удержаться?
- Нет, - говорит Рустам.
Перевожу на него недоуменный взгляд.
- Никакого секса, - чеканит мужчина.
- А ты разве не хочешь, - запинаюсь и все же подбираю фразу: - Разрядки?
- Речь шла про купание, - отмечает нарочито спокойным тоном. – Вот и купай.
- Почему? – спрашиваю и ощущаю, как горят щеки. – Ты против?
- Тебе надо отдохнуть.
- Я могу сама решать…
- Нет, не можешь, - перехватывает мои запястья и мягко отстраняет. – Я тебя заездил за прошлые дни. Затрахал. Пора паузу взять. Восстановишься – продолжим. Дальше тебе станет проще. Тело войдет во вкус на пару с твоим нутром. А пока нужно подождать.
- Я хотела, - осекаюсь. – Ну я хотела тебе помочь. Можно без секса. Я же этого не прошу. Ничего такого не говорю, но видно, как сильно ты распален. Заведен до предела.
- Если ты возьмешь мой член в рот, без секса у нас обойтись не получится.
- Я могу попробовать рукой.
Рустам берет меня за горло, изучает потемневшим взглядом, широко усмехается и склоняется ниже, шепчет на ухо:
- Не выйдет, - прикусывает мочку. – Раз кончу – еще захочу. Сильнее. Жестче. Ты тогда с моего хера не слезешь. Будешь до завтра скакать.
- Какой же ты…
- Невыносимый?
- Невозможный!
Я опускаюсь перед ним на колени. Покрываю гелем мускулистые ноги. Крепкие. Стройные. Крупные. Будто столбы. Рельеф завораживает, заставляет вновь и вновь изучать прокачанные мускулы. Прикасаться к ним одно наслаждение.
Я смотрю на Рустама снизу вверх, лишь только заканчиваю омовение. Однако долго оставаться в подобной позе не приходится. Он подхватывает меня под плечи, ставит на ноги. Не чувствую собственные ступни. Даже не понимаю, как удается ровно встать.
Рустам снова купает меня. Смывает пену. От его касаний окончательно теряю способность трезво мыслить, не понимаю, что со мной происходит.
Секса сегодня действительно нет. Если мужчин решил, то уже не отступит. Вытирает меня насухо, относит на постель и сам укладывается рядом. Отключаюсь практически моментально. Забываюсь сном.
