Идиотка. Это иллюзия. Просто иллюзия. Не обманывайся. Не обольщайся.
- Открой рот, - хрипло приказывает Ахметов, накручивая мои волосы на свой гигантский кулак. – Шире. Еще. Да.
Перед глазами темнеет. Срабатывает рвотный рефлекс. Задыхаюсь. Воздуха мало. Просто ничтожно мало. Совсем нет. Все происходит настолько быстро, что я даже не соображаю, не отмечаю никаких деталей.
Член входит в горло одним ударом. До предела заполняет. Не представляю, как эта жуткая дубина туда помещается, однако мое лицо вдруг оказывается вдавлено в мускулистый живот.
Рывок. Грубый, жестокий. Толчок. Снова и снова. По кругу. Заставляя потеряться в реальности, выбивая мысли из головы. Принуждая содрогаться.
Ахметов трахает меня. По-животному. Варварски. Просила – получила. Мое желание исполняется по высшему разряду. Рот лишают девственности. Глотку тоже.
Руки повисают вдоль тела, будто плети. Безвольно. Слабо. Тело цепенеет от настолько резкой перемены. Тьма накрывает окончательно и бесповоротно.
Я должна была сделать что-то. Должна… Я же не просто так…
Мысли спутываются в липкий клубок. Мозг отказывается подчиняться. Мир расплывается.
Зачем я это предложила? Зачем…
Ничего вокруг не разглядеть. Чуть двигаю рукой. Пальцы натыкаются на гладкую поверхность. Дерево. Тумба. Чертова тумба и пистолет. Оружие. Мой шанс.
Давай. Давай же!
Рано. Почему-то чувствую, что рано. Не могу объяснить.
Толчки становятся резче, жестче, но прежнего бешенства нет. Ритм размеренный, растянутый. Будто наслаждение намеренно растягивают, доводят до кипения.
Член в моем горле как будто подрагивает. Пульсирует. Впечатление, словно каждую вену ощущаю, глоткой чужой бой крови впитываю, пронизываюсь им, утопаю в жесточайшей одержимости.
Вот. Теперь.
Перемещаю ладонь дальше, обхватываю стальной ствол, сжимаю намертво. Ахметов рычит и стонет. Монстр. Животное. Такого только пристрелить.
Сдохни, ублюдок. Сдохни…
- Шустрая ты, - неожиданная издевка.
Мужские пальцы перехватывают запястье, заключают в тиски. Раскаленный член вбивается в глотку до предела. Тяжелая ладонь поглаживает мою макушку.
Ахметов кончает. Разряжается вглубь бурным потоком спермы, которая выходит у меня через нос, прошибает до самого мозга, заставляет взвыть.
Ненавижу! Сволочь… Ненавижу!..
Он отстраняется практически сразу. Позволяет откашляться, глотнуть воздух. Выкручивает мое запястье, отбирая оружие.
Чертов подонок. Он знал. Знал, я попытаюсь завладеть пистолетом, намеренно оставил на видном месте, показал и поманил.
- Моя принцесса, - протягивает сладко, обхватывает горло, заставляя запрокинуть голову назад, ловит затуманенный взгляд. – Признавайся, понравилось сосать? Вкусно?
Глава 26
— Чтоб ты сдох! – выпаливаю, напрочь позабыв обо всех доводах разума. – Урод! Как же я тебя ненавижу. Подонок. Только дотронься до меня, только попробуй. Я перегрызу твою чертову глотку!
Бросаюсь на него с кулаками. Изо всех сил молочу по широченной груди. Вкладываю всю ярость в эти шальные удары, весь гнев туда направляю, отрываюсь по полной. Пробую врезать ему коленом в пах, но промазываю, попадаю просто в здоровенное мускулистое бедро. Невольно взвываю, впечатление такое, точно каменный столб пытаюсь поколотить. Запоздало осознаю, что и рукам больно по этому непрошибаемому гаду бить. Застываю, на миг прихожу в сознание, осознаю происходящее.
Я же его разозлила. Наверняка. Вывела из себя. Встречаю горящий взгляд, инстинктивно отпрянув назад. Ахметов пронизывает меня насквозь своими жуткими чёрными глазами, а потом вдруг начинает хохотать.
Закипаю изнутри. Гнев захлестывает, побуждает снова броситься на врага с кулаками. Только это слабо помогает. Наоборот, позволяет ублюдку дальше насмехаться, заходиться издевательским смехом.
- Теперь задницу предложишь? - интересуется хрипло и ловко перехватывает мои руки. - Привыкай, принцесса. Будешь в моей сперме купаться. Вкачаю по высшему разряду. Мало не покажется.
- Я тебя убью, - цежу сквозь зубы. - Убью! Клянусь.
- Сколько эмоций, - присвистывает. - Приму за комплимент.
- Только тронь, - шиплю я. - Только посмей коснуться...
- И что ты сделаешь? - спрашивает, выгибая брови, подчеркивая издевку. - До смерти мой член засосёшь? Душу сквозь хрен высосешь?
- У тебя нет души, - буквально выплевываю. - Скотина. Подонок...
- Да, - обрывает холодно. - Ещё какой.
Разворачивает меня спиной к себе и толкает на постель. Ставит на колени, прижимается сзади, утыкается громадной дубиной между ягодицами.
Он возбуждён. Опять. Готов к новому забегу. Вдоль позвоночника разливается лёд. Так быстро? Снова хочет? Меня трясёт от понимания своей беспомощности и осознания рабского положения.
Горячие ладони оглаживают мою попу, обводят бёдра. Огромный член вжимается так плотно, что мне заранее становится больно.
- Я поимел твой мозг, - Ахметов с шумом втягивает воздух над моей макушкой, щипает меня за зад, вырывая вскрик из груди. - Я буду иметь каждую твою дырку. Долго. Сладко. С оттяжкой. Буду всаживать тебе сутки напролёт.
- Ублюдок, - утыкаюсь лицом в матрас, дрожу в лихорадке. - Только насиловать можешь. Иначе тебе женщину и не получить.
- Так это насилие было? - спрашивает вкрадчиво. - Когда ты сама мой член ухватила, вылизывала, ещё и зубами дразнила? Просила твою глотку взять? Вытрахать в горло? Когда рот распахнула и хрен на всю длину приняла?
- Ты... ты меня обманул! - выдаю и понимаю, как глупо это звучит.
Я сама себя обманула. Обхитрила. Перемудрила. Повелась на простейшую приманку как дура. И кто виноват? Ахметов ничего не обещал. Швырнул пистолет на тумбу и слова не сказал. Никто не лгал и не подначивал. Я без посторонней помощи в ловушку запрыгнула. Наивная идиотка. Заглотила наживку.
- Уговорила, - заключает мрачно, шлепает меня пониже поясницы, заставляя взвизгнуть. - Я покажу тебе, что такое насилие. Почувствуешь разницу.
- Нет! - заявляю в момент. - Не надо. Нет, не...
Взрывы оглушают. Вынуждают содрогнуться изнутри. Не сразу понимаю, что это все происходит не в моей голове, что это не дикий бой крови, не удары одуревшего пульса. Именно взрывы. Самые настоящие, от которых даже кровать вибрирует, ходуном ходит.
Ахметов отпускает меня. Отрывается от постели, откладывая исполнение своей угрозы. Слышу шорох ткани, оборачиваюсь и вижу, как он застегивает брюки. Натягивает их в считанные мгновения. Направляется на выход, к двери.
- Что это? - спрашиваю. - Что происходит?
