- Ты выясни, какие ей нравятся, - прибавил брат. – Бывает, девчонки от тюльпанов тащатся. Некоторым ромашки заходят. Они ценят мелочи. Подметишь – западет.
Пораскинул мозгами и про лаванду вспомнил. Не зря тогда выяснил, как зовется то чахлое растение. Принцесса от него млела. А как взвилась, стоило растереть в кулаке? Ей явно нравились эти веники.
- Я тебя забыла! – проорала девчонка. – Я тебя не помню!
Пищалка. Развернулась и умчалась.
Ну ладно. Реально забыла меня. Первую встречу так и не вспомнила, не насторожилась, не почуяла опасность. Я же ее совсем мелкой заловил. Пара лет прошла. Но теперь она взрослеет. Поумнеть пора.
От судьбы можно убежать. От меня – нет.
Глава 65
Девчонка всегда рвалась в огонь.
Чего стоил тот случай, когда принцесса бросилась на дебила, который избивал очередного дохляка. На сильных лезть не рисковал, выбирал противника по своему уровню. Девчонка раза в три его мельче, но умудрилась прыгнуть сверху, повиснуть, потянуть в сторону. Я настолько охренел, что протормозил и не сразу ему глотку разорвал. Позволил тупому ублюдку пойти в разнос, угрожать, даже замах сделать.
- Я тебе зубы выбью! – орал он как подорванный.
Ничего. Я заставил его орать гораздо громче, когда сломал ему руку. Мразь, кем он себя возомнил? Посягнул на мое. Смелый какой, пора загнать урода в землю.
- Рустам, - зашептала девчонка. – Рустам.
Я понял, при ней расправу затевать не стоит. На остальных наплевать, но она… другая. Нельзя и все тут. Надо подальше эту гниль оттащить. Не стоит принцессам на такое смотреть. Мелкая она совсем. Напугается. А пугать я ее тогда не хотел.
Только девчонка за мной поперлась. Начала канудить, чтобы падаль отпустил на волю, разнылась, раздражая еще сильнее.
Я просто не мог поверить. Я не понимал.
Серьезно? Ей было жалко его? Этого недомерка? Он бы ее не пожалел. Врезал бы, не раздумывая. Класть он хотел, девчонка она или нет. Таким уродам в кайф тупо бить.
Мне тоже в кайф. Но предел знаю. Граница четкая проведена.
- Он обещал выбить тебе зубы, - напомнил ей.
- Шутил. Глупо шутил.
- Нет.
Ну не могла же она быть такой дурой. Не могла.
Что с ней не так?
Подползла ко мне, в ногу вцепилась, прижалась всем телом и смотрела снизу вверх, башку свою назад запрокинула, глаза вылупила и кишки мои намотала на крохотные кулачки. Гребаная мясорубка.
Я попробовал объяснить снова. Без толку. Она ничего не слушала, уперлась и не отставала, умоляла отпустить придурка. Очень забавно удивлялась тому, что я хочу грохнуть гада. Таращилась и заливалась слезами.
Принцесса не разделяла мои вкусы, отказывалась дарить этому соплежую красивую улыбку.
- Каждый заслуживает шанс на ошибку, - сказала она.
- Каждый?
- Да.
Справедливо. Я решил, это мне пригодится. Когда девчонка поймет, кто я, верну ей слова. Пускай играет по правилам, раз сама начала. В школе нас учили, любую схватку нужно использовать с выгодой. Тактические уловки не были моей сильной стороной, но уже тогда я чувствовал, где надо усилить напор. Грубая мощь выручает, только иногда сражения выигрывают хитростью.
- Запомни, - бросил ей прямо.
- Что?
- Хрень про шанс.
А того мудака я раскатал позже. Приватно. Устроил все так, что он больше никому и никогда не причинил вреда.
Я вторых шансов не давал.
Мы стали чаще встречаться, проводили время вместе. Обычно я забирался к принцессе через окно, слушал ее стрекотание, пытаясь разобрать смысл. Язык изучал на практике.
Она рассказывала мне обо всем. Доверяла. Открывалась. Выложила и про кольцо, и про гибель матери, и про обещания монстра, те самые обещания, которые я и без того отлично знал, слышал, как их давал мой родной отец. я понимал многое, но не то, почему грудь сдавливает, когда девчонка начинает хныкать.
- Тебя никто не тронет, - пообещал ей и стёр слёзы с лица.
А она испугалась, будто поцелую в губы, начала плести чушь про беременность. Вроде бы дети от этого появляются. Наивная. Шухарная. Ситуация с детьми иначе обстоит. Мужик выбирает достойную женщину, женится, только потом ребёнка ей заделывает. Кому попало наследников вынашивать не доверят. Необходимо выбрать особенную. Чистую. Подходящую для клана.
- Будешь моей, когда тебе восемнадцать стукнет.
- Ничего не получится, - вздохнула. - За мной придут и убьют.
- Я своё не отдам.
- А я твоя? - удивилась.
- А ты ещё не поняла?
Смешная она была. Не замечала очевидное.
- Им нужна моя кровь, - глаза заблестели. - Ты не сможешь им помешать. Папа не смог. Никто не сможет.
- Я найду способ.
Долг полагалось взыскать старшему брату. Марату. Но я решил, с ним сумею договориться. Особенно если уложу на обе лопатки, разнесу в честном бою. За славную победу всегда шла награда.
- Зачем я тебе? Мы даже пожениться не сможем. Ненавижу кольца. Тошнит от них.
Я едва удержался, чтобы не захохотать. Побрякушки погоду не сделают. Тут в другом суть.
Достал нож, по пальцу лезвием провёл. Изнутри.
- Вот мое кольцо. Никто не увидит. Только ты.
Девчонка завелась. Засверкала глазами круче прежнего.
- Дай, - потребовала. - Дай нож.
- Это клятва. На крови. Назад не вернуть.
Она сама рукоять дернула. Лезвием мазнула. После смотрела, как стекает кровь. Завороженно так. По ходу не верила в то, что натворила.
- Я твоя. Твоя невеста.
Ну и кто виноват? Кто заставил? Сама выбор сделала и присягнула на верность. Я насильно за язык не тянул. Не принуждал.
- Твоя жизнь в моих руках, - сказал как есть.
Взял и переплел пальцы, смешал нашу кровь в единое целое. Забыл о возмездии. Наплевал на годы ненависти и злобы. Не чувствовал к девчонке ничего дурного. Просто хотел себе забрать.
Реально ценными вещами делиться не принято.
Только отец бы меня не понял. Прибил. И был бы прав. Слово главы клана - закон. Слово отца - ещё выше стоит. Ослушаться нельзя. Пойти против значит предать род.
Эти постулаты, веками вбиваемые в голову, сильно отягчили выбор казни, когда я добрался до правды и понял, что подонка нужно уничтожить. Даже если он дал мне жизнь.
Тогда я слабо представлял, как сумею разрушить привычный уклад.
Глава 66
Палач и жертва. Исход предрешен. Но принцесса продолжала меня удивлять, и с каждой новой встречей, я все четче понимал – убить не смогу. Рука на ее горло не поднимется. Иногда хотелось придушить. Слегка. Если она начинала рыдать или опять проявляла доброту не к месту, пытаясь помочь мразям разного пошиба. Наивная настолько, что начинала раздражать. Я решил, повзрослеет и поумнеет. Ну и кто после этого наивен?
