Где-то примерно на «… моя любовь к тебе измеряется океанами!», Надя почувствовала, что засыпает.
У нее перед глазами стояла история, рассказанная Смертушкой. О том, как какая-то Золушка убила принца на балу! А он ей до этого и драгоценности, и титул и все-все-все! Причем, от чистого сердца!
Вот обидно!
Впрочем, как всегда.
Надя уже привыкла к тому, что ей достаются принцы б/у разочарованные в жизни и женщинах.
Принцы взахлеб рассказывали, как ради какой-то «бывшей» сражались с драконами, завоевывали королевства. Как дарили ей шубы, машины и бриллианты, влезая в кредиты, которые до сих пор выплачивают!
И будут вовсе не против, если Наденька — солнышко — заинька — лапочка им в этом поможет! Во имя большой любви, которая вот-вот вспыхнет между ними.
А пока что будут очень благодарны, если Наденька примет пластиковый стаканчик кофе и ромашку с клумбы в знак серьезности намерений!
Принцы часами могли рассказывать, как носили эту «бывшую» на руках и катали на шее! Как совершали подвиги в ее честь, затаскивая рояли на девятый этаж!
Поэтому спина болит, шея ноет, и принцы не могут помочь Наде донести пакеты из магазина до квартиры!
Наде очень хотелось взглянуть в глаза этой «бывшей». И узнать секрет, как вертеть мужиками?
И ведь обидно, что ради Нади никто не влезал в кредит! И единственная шуба, которую ей дарили, умещалась в тарелке. И называлась «селедка под шубой».
Надя почувствовала, как ее чмокают в щеку. Исправно, словно дятел, принц долбил носом щеку Нади, выполняя поцелуйный норматив, как передовик производства.
От таких поцелуев проснулась бы любая спящая красавица с криком: «Да задолбал ты уже!!!».
Видимо, поцелуи, обнимашки, подарки, комплименты и прочие приятности были строго по расписанию. И если завести принца после полуночи спустя час, то ему весь день придется наверстывать, чтобы уложиться в норматив!
Надя перевернулась и легла на живот, подставляя принцу вторую, сегодня еще не целованную, щеку.
— Волчок — волчок, — простонала Надя в подушку. Она призывала волчка — кусателя бочков, чтобы он пришел поскорее. И сожрал принца! Ведь принц намного сытнее Надиного бочка?
Из спящей красавицы Надя превратилась в красавицу с бессонницей. Где-то к утру принц угомонился. И отрубился, ткнувшись в Надину щеку носом.
— Ай! — произнесла Надя, чувствуя боль в носу.
Укрывшись одеялом и отодвинув принца ногой, Надя устроилась поудобней и уснула.
Проснулась она от знакомого чувства. У нее болела грудь и тянуло живот.
Повернувшись к измотанному любовью принцу, Надя мысленно поздравила его с тем, что у них скоро будут гости!
Принц лежал в позе зародыша. И стонал во сне.
— Ой да ладно тебе! — усмехнулась Надя. — Это терпимо!
Принц не спал. Он открыл глаза, показывая всем видом, что мучается неимоверно. Даже в его холодных глазах не было презрения. Только боль. Безграничная боль.
— Ууууу! — жалобно простонал принц, побледнев. Выглядел он так, словно смерть уже обняла его и за ногу тащит за собой в могилу.
— Ну чего ты? — усмехнулась Надя, вставая и зевая.
— Мммм, — скрючило принца, пока привычная к боли Надя направилась к зеркалу.
— Всего лишь семь дней! — удивилась Надя, приглаживая волосы.
Принц хотел встать и тут же начать обнимать и целовать Надю, но не смог.
— Ой-ой-ой, — усмехнулась Надя, идя в ванную. — Какие мы нежные! Как там? Женщины — враги. Поэтому про них нужно знать все!
— Аааа! — выдал принц.
— Не так, чтобы «ааааа!», — Надя с укором посмотрела на дверь. — Скорее: «Ой!».
Пока Надя купалась, принц звал смерть. Причем, жалобно и протяжно. Он пытался доползти до Нади и продолжит выполнение норматива, но не мог встать с кровати!
— Ваше высочество!!! — послышался стук в дверь. Надя обернулась в полотенце и выходила из ванной.
— Ваше… Ой, простите! — тут же склонил голову Нос, протягивая бумагу. — Я думал, что его высочество занимается государственными делами!
— Нет, нет, нет! — возразила Надя, беря стопку бумаг. — Отныне всеми делами государства заправляю я!
Нос подозрительно посмотрел на стонущего принца, который скорчился на кровати и стонал. Стонал принц так, словно пора звать повитуху.
— Принесите мне платье и завтрак! — повеселела Надя. — И я перейду к государственным делам!
— Не сочтите за дерзость, что с его высочеством? — спросил Нос.
Не зря Надя прозвала его Носом. Любит мужик совать одноименный орган во все дела.
— У него критические дни, — пожала плечами Надя. — Пусть отдохнет! А мне платье! Срочно!
Не нравился Наде этот … кто он там? Советник!
Надя вообще не любила мужиков, которые суют в каждую дырку разные органы, чтобы удовлетворить любопытство!
Служанки уже шуршали платьем, поправляя его на Наде. Надя смотрела на себя в зеркало и нравилась себе неимоверно. Особенно впечатляла Надю роскошная корона. Растрепанные завтрак уже уносили, звеня золотым подносом.
— И принца покормите, — попросила Надя, глядя на страдальца. Впервые в жизни в ее душе что-то шевельнулось. Наверное, раньше принц был классным. Неужели в нем ничего не осталось кроме ненависти?
Стоило только принцу принести еду, как он отвернулся с дикими глазами и воткнул лицо в подушку.
— Ой, да ладно! — закатила глаза Надя. — Я поела, и ничего!
А, впрочем, тут государственных дел по горло!
Решительным шагом Надя направилась в кабинет. Она помнила уговор со Смертью. И понимала, что шутить со Смертушкой нельзя! По коридору, ведомый любовью, полз принц. Иногда он шел по стеночке, хватаясь за живот. Потом стекал по ней. Но решительно полз вслед за Надей.
— Итак, с чего начнем! — бодренько спросила Надя, плюхаясь в кресло.
— Начнем с вас! — произнес Нос. Он смотрел, как принц вползает в дверь и пытается встать.
— Не поняла? — прищурилась Надя.
— Вы должны внушать ужас и страх своим подданным! — гордо произнес Нос. И тут же добавил. — Если уж решили заняться государственными делами! В противном случае вы власть не удержите!
— Хорошо, буду являться на встречу с народом без макияжа! — согласилась Надя. — Опухшая и заспанная! Такой вариант подойдет?
— Вот вы шутите, а я желаю вам только добра! — строго произнес Нос.
И все-таки он не нравился Наде. Уж больно не похож он на дурака! И явно подозревает, что с принцем что-то не то!
— Я могу смотреть грозно! — предложила Надя. И посмотрела очень грозно.
