– Эта картинка для тебя что-то значит? – поинтересовалась Ава.
– Что она может значить? – удивилась Джоли.
– Фигня в том, что мое приглашение было… личным, – пояснила Ава.
Ярость Джоли немного улеглась.
– Я подумала, надо мной кто-то прикалывается. Пытается показаться забавным, понимаешь? Из-за Макса. Стоит ему выйти из дома, как некоторые тупицы из нашей деревни обзывают его фрик-шоу.
– О, – выдохнула Ава.
Старший брат Джоли прошлым летом едва не погиб, когда из-за чьей-то оплошности заполыхал дом. Сигарету оставили без присмотра. Пламя распространялось слишком быстро, и Максу не удалось убежать. Скорее всего, следующие пять лет он проведет на хирургическом столе, подвергаясь мучительным пересадкам кожи и пластическим операциям по восстановлению поврежденного лица.
Ава запустила пальцы в волосы, уже влажные от океанских брызг.
– Хреново.
Джоли забрала у Авы приглашение.
– Поэтому я намерена выяснить, кто мне его прислал, и надавать шутникам по шарам. У тебя же по-другому, верно? Поделишься?
Ава пыталась решить, что может рассказать. Единственный посвященный в ее тайну – загадочный шантажист. Для нее даже это уже слишком много. Ава вытащила приглашение из кармана и похлопала им по ладони.
– Автостоянка у «Оракула»? – Джоли вцепилась в снимок и внимательно всмотрелась в него. – Зачем кому-то присылать тебе фотографию многоэтажной автостоянки?
Ава открыла и закрыла рот, не зная, что сказать.
– Гм, что-то случилось на парковке? – спросила Джоли.
– Ничего.
– Врушка! Я прекрасно вижу, когда ты от меня что-то скрываешь. Ты вся краснеешь и покрываешься потом.
– И я понимаю, когда ты что-то утаиваешь от меня. Что на самом деле означает этот плакат?
Они уставились друг на друга. Когда-то Ава верила, что между ней и Джоли не может быть никаких секретов. Но сейчас не только Ава что-то скрывала.
Наконец Джоли разорвала зрительный контакт.
– Разве «Оракул» не прекрасное местечко для слежки?
– Откуда ты вообще это знаешь?!
– Понятия не имею. Только ты вечно фоткаешь бетонные столбы и прочую странную фигню, извращенка.
Ава заставила себя улыбнуться. Ей почти удалось рассмеяться, но тут вдалеке пробили церковные часы. Их звон вибрировал в глубине ее живота. Она повернулась лицом к пирсу. Вспыхнула лампа. Один за другим зажглись огни, казавшиеся грязно-оранжевыми из-за тумана. Ава никогда не видела остров освещенным; она и не догадывалась, что электричество по-прежнему работает.
– Кто-то потратил массу усилий ради того, чтобы разнообразить обычный вечер четверга, – заметила Ава.
– Врать не стану, – откликнулась Джоли, – это похоже на обычное начало любого фильма ужасов из тех, которые я когда-либо видела. Подростков таинственным образом заманивают на заброшенный пирс, и тут начинаются убийства.
Ава взглянула сквозь ограду.
– Тут ты облажалась. В фильмах плохие девочки всегда умирают первыми.
– Вот дерьмо, ты права! – согласилась Джоли. – Особенно когда они одеты, как уморительная панда.
– Что подводит меня к следующему вопросу…
Джоли пожала плечами:
– Все остальное барахло в стирке.
Ава прислонилась к забору. Джоли неторопливо подошла к ней. Она засунула руку за ворот костюма и вытащила потрепанную металлическую зажигалку. Джоли включала и выключала ее и смотрела на пламя, пока его не задувал ветер. Поворот, щелчок, огонек. И опять.
Джоли захлопнула крышку:
– Я все пытаюсь понять, почему мы здесь. Кто бы ни стоял за всем этим, он наверняка считает себя умником, раз додумался до таких приглашений.
Ава выпрямилась, заметив темную фигуру, приближающуюся по пустынной набережной. Прищурившись, она всмотрелась в силуэт и узнала эти опущенные плечи.
– Поговорим о тех, кто считает себя самым умным…
– Это что, вонючка Клем? – предположила Джоли.
Ава закатила глаза. Джоли ненавидела попсу, будь то мода, музыка или люди. Клем же увлекался всем этим.
– Это гадко. Но да, именно так я и думаю, – ответила Ава.
Клем шагнул в свет уличного фонаря. Он увидел подруг и остановился как вкопанный. Падающие тени превращали его в силуэт, утопающий в луже света. Это напомнило Аве обложку альбома, таинственную и с претензией на искусство. Она не удержалась и подняла камеру. Клем отпрянул от вспышки, прежде чем перейти дорогу и присоединиться к ним. Очки в красной оправе, винтажные подтяжки поверх драной футболки «Крафтверк»
[1].
– Что вы здесь делаете? – крикнул он, после чего вытащил наушники. Они повисли на его шее, изрыгая нечто электронное и полное негармоничных нот.
Ава уставилась на него: шерстяная шапка надвинута на глаза, пухлые губы скривились практически в ухмылке. Ава все еще помнила, как покусывала те самые пухлые губы. Смущение отразилось на ее лице.
– Вы двое? Что вы здесь делаете? – повторил он.
– Доггингом
[2] занимаемся, – откликнулась Ава и тут же пожалела об этом. Она закрыла рот и мысленно сделала себе пометку избегать разговоров любой ценой.
Клем бросил смущенный взгляд на костюм панды Джоли.
– Тогда ладно.
– Ты тоже получил приглашение? – спросила Джоли. – Дай мне.
– Вау, какая властная! – Он нехотя достал листок бумаги формата А5 и протянул его Джоли. Три человека. Три тайны.
Ава наклонилась поближе, чтобы взглянуть. Это был рекламный флаер, напечатанный на дешевой бумаге. Вроде тех, которые валялись на тротуаре возле «Черного ящика» на Саут-стрит. На нем красовался силуэт обнаженной женщины с откинутой в экстазе головой.
«Живое выступление сегодня вечером, – гласила печать. – Белый флаг».
Ник «Белый флаг» закрепился за Клемом на сайтах, где он пытался продвинуть свою музыку. Кто-то пытается шантажировать Клема из-за музыки? Хотя этим силуэт женщины не объяснишь.
– Стиляга. – Джоли бросила на Клема взгляд.
Она специально выщипала брови таким образом, что одна постоянно недоверчиво изгибалась. Ава знала, как единственный взгляд подруги может выбить из колеи.
Клем посмотрел на Джоли в ответ, стиснув зубы.
