– Я думаю, что вернусь в школу и подам заявление в университет. Я всегда планировала так сделать.
– Всезнайка. Чтобы изучать что? – полюбопытствовала Джоли.
– Когда-то я хотела стать адвокатом. Ради больших гонораров. Но теперь я не уверена, что зло, которое будет меня окружать, не повлияет на меня.
Клем фыркнул.
– Что? – переспросила Эсме.
– То, что ты называешь злом, – это человеческая природа, и она присутствует в каждом из нас. Мы не хотим, чтобы нас поймали, поэтому и придумали правила. Но, в конце концов, каждый сам за себя.
– Это граничит с психопатией, – хмыкнул Ноа.
Клем пожал плечами.
– А если вдруг окажешься наедине с девушкой, которая тебе нравится, – он взглянул на Аву, – и поймешь, что тебе сойдет с рук все. Хочешь сказать, ты бы этим не воспользовался?
Ноа покачал головой.
– Нет. Потому что у меня есть такая крошечная штука – совесть.
– Ты так думаешь только из-за социальных ограничений, – заявил Клем. – Но это не по-настоящему.
– Повеселись, когда окажешься в тюрьме, приятель, – сказал Ноа.
– Этого не случится, – устало откликнулся Клем. – Я разбогатею. Стану известным. Популярным. Смогу делать все, что захочу, и никому не будет до этого дела. Они увидят того, кого хотят видеть.
– Единственная причина, по которой ты до сих пор жив, заключается в том, что остальные контролируют себя лучше, чем ты, – усмехнулась Джоли. – Если бы это был фильм, ты бы точно умер следующим, и все бы обрадовались.
– Только это реальный мир, и плохие парни всегда побеждают, – парировал он, подмигивая.
– Хотя я не уверен, что они будут счастливы, – заметил Ноа.
– Ха! Продолжай повторять себе это, пока влачишь свое бессмысленное существование. По крайней мере, я счастлив. Лузер.
Парни молча уставились друг на друга. Ноа сжал кулаки.
– Забудьте о Шепчущем, – пробормотала Джоли. – Я предлагаю убить его.
– Всем пофигу, о чем ты там думаешь, – отмахнулся Клем.
Он побрел к скалам у боксерского ринга, на шее все еще болтались дурацкие наушники, шапка, осторожно надвинутая на бок, не приминала косую челку. Аву охватило бешеное желание броситься на Клема и швырнуть его в волны. Она впилась ногтями в ладони. Это желания Шепчущего, не ее. Она не убийца.
– Может, и не ты, – раздался насмешливый шепот.
Джоли проскользнула мимо. До Авы дошел смысл слов Шепчущего только спустя несколько секунд, когда она увидела напряженные плечи подруги и лицо, чужое, будто принадлежащее не ей.
Джоли подошла к Клему и вскинула руки.
– Джоли, нет! – закричала Ава.
Она вскочила одновременно с Ноа и Эсме. Они помчались к Джоли, боясь не успеть.
Но Джоли колебалась. И этой секундной неуверенности хватило: Ава и Эсме вцепились в кигуруми и оттащили Джоли от Клема. Та не сопротивлялась. Хмурясь, она чересчур внимательно разглядывала собственные поднятые руки. Опустив их, она осмотрела свои ладони.
Клем обернулся, и на его лице отразился страх, но он попытался скрыть это.
– Трусиха, – выплюнул он, скривив губы и глядя на Джоли.
– Ага, – сказала она, тихонько посмеиваясь. – Да, верно.
– Я думал, мы опоздаем, – заметил Ноа, тяжело дыша.
Джоли усмехнулась ему.
– Приходится держать вас в тонусе.
– Ты остановилась. – Ава улыбнулась. – И заняла место в топе моего личного рейтинга самых жутких мгновений.
– Перед чайками, пожиравшими крыс целиком? – поинтересовалась Джоли, благоговейно сложив ладошки на груди.
– Мистер Чайка пока побеждает. – Ава шагнула к Джоли и чуть не сжала подругу в объятьях. Но пока еще не была к этому готова. Она опять отошла и откашлялась. – Ну разве что немного, – добавила она.
Джоли попыталась разгладить кигуруми. Сделала вид, что ее слова Авы не волнуют. Но внезапно вспыхнувшие щеки не давали в это поверить.
– Я бы на твоем месте не беспокоилась за него, он того не стоит.
– И правда, – согласилась Ава. – К тому же у него дурацкие волосы.
– Да пошли вы, – пробормотал Клем.
– Давайте покончим с лодкой, – рявкнула Эсме. – Ну же!
Шум заставил Аву попятиться. В воде что-то было. И оно, невидимое, бешено билось под поверхностью. Ава взглянула украдкой. Ей показалось, будто обломки и осколки разбитого пирса, пощелкивая, кружатся в водовороте и соединяются друг с другом, приобретая очертания. Тело и хвост. Голову. Чудовищные челюсти.
Нечто двинулось под водой по направлению к Клему, крадучись подобно акуле. Ава бросила взгляд на Клема. Он ничего не видел. Был слишком занят, высматривая огни Портгрейва, едва видимые сквозь туман. Ава понимала, что должна предупредить его, закричать. Но не сделала этого.
Тут не было страховочного каната, лишь скользкий спуск. Ава обманом вынудила его признаться. Она не смогла признать свою ошибку по отношению к Ливии. Затем она отступила и позволила Имоджен упасть с крыши. И теперь она вновь ничего не делает, пока нечто подплывает все ближе и ближе. Огромная тень под поверхностью воды. И до сих пор Ава не предупредила его об опасности. Желая, чтобы он оставался на месте.
Гром сотен волн, разбивающихся одновременно, сотряс лодочный сарай. Нечто – деревяшки, железяки, битые бутылки – взмыло вверх, в воздух, на высоту в два этажа. Обломки, закрученные водоворотом, обрушились вниз, заливая Аву с головы до ног.
Она прикрыла лицо ладонью, когда существо рухнуло на скалы. Обломки разлетелись во все стороны и сбили ее с ног. Раздался смех.
– Если не ты, значит, я, – произнес голос и исчез. Над головой прогремел гром.
Ава медленно опустила руки. После удара они кровоточили. В голове стучало. На икре виднелась глубокая рана – что-то прорвало брюки. Кровь растеклась вокруг носка ее ботинка, только кровь – не ее.
Ава последовала за тонким ручейком к его истоку. Перед ней лежал Клем. Двухметровый обломок дерева вонзился в его сердце.
Двадцать шесть
Ава слышала голоса Эсме, Джоли и Ноа, но не вслушивалась. Вместо этого она все смотрела и смотрела на тело Клема, лужа крови вокруг него становилась больше. Она стекала со скал и струилась ручейками по песку.
– Ему нужен только один. – Ноа отшатнулся от остальных. – Клем проиграл и погиб. Мы не сможем уйти!
– Успокойся, – сказала Джоли. – С лодкой все в порядке.
– А Клем мертв! – Ноа попятился к канату боксерского ринга. Он вздрогнул, словно услышал чей-то голос. – Какой смысл бороться с этим? Мы ничего не можем изменить.
