– Ты их ел всего один раз.
– И они были великолепны. Правда, сиди с нами тогда полуголая девушка, было бы вкуснее.
– Лучше абсолютно голая, - Сэм понижает голос до шепота и подмигивает. – Так, на будущее.
– Я не… Кхм. Я могу приготовить, если хотите. Из готового теста, так быстрее, но…
– Да.
Они даже не дослушивают, кивая. Кто бы мог подумать, что моя любовь к готовке поможет покорить мужчин. Неужели правда, что путь к сердцу мужчины идёт через желудок?
– Сэм!
Меня хватает только на выкрик, когда мужчина толкает меня к стене, стоит переступить порог квартиры. Алекс закрывает дверь за нами, а Сэм уже целует. Опуская ладони на ягодицы, вжимаясь пахом в меня.
– Ты всё время зажималась с другим. Я требую компенсации.
Из меня вырывается всхлип, полуосуждение-полужелание. Зарываюсь пальцами в его русые волосы, притягивая к себе. Поцелуи с ними это всегда жгучая смесь нежности и страсти. До головокружения, черных дыр внутри.
– А теперь, принцесса, ревную я.
Алекс легко перехватывает меня, накрывая губы. Терзая их, скользя языком. Так, что никаких других мыслей не остаётся. Только самой прижаться, поднимаясь на носочки. Накрыть плечи, скользнуть под футболку. Провести пальчиками по прессу, наслаждаясь, как он превращается в напряженную сталь.
– Мы собирались готовить, - произношу между поцелуями. Но сама ничего не делаю, чтобы оторваться от мужчины. – Вроде как.
– Ага, вроде как. Тогда пошли готовить, красотка.
И он просто отходит. Поднимает пакеты, направляясь к холодильнику. А Сэм больше не требует компенсации, следуя за ним. Серьезно?
Обломщики.
[1] РПП – расстройство пищевого поведения.
Глава 37
– И что мы будем готовить?
Я перехватываю продукты, раскладывая по полочкам. Так странно. Быть втроем на кухне, словно пять лет назад. Мы поменялись, но я всё ещё чувствую себя наивной и маленькой рядом с ними. Жду подстав и разговоров, приставаний со стороны мужчин.
Но они ничего не делают!
Я настолько привыкла отбиваться, что теперь теряюсь. Наверное, я из тех девушек, которые почти не делают первые шаги. Хотят, чтобы их обняли, ждут с трепетом, а после вырываются и обиженно сопят. И наслаждаются, когда парни сламывают сопротивление.
Но Алекс и Сэм ведь никогда не слушали моих отказов. Чувствовали желанный подтекст. Когда я сама отшивала, боясь последствий и своей привязанности, а они разрушали мой каждый страх.
Наслаждаюсь улыбкой на их лицах, как Сэм выкладывает фрукты в вазу, а Алекс расставляет йогурты с джемом, которые я обожаю есть на завтрак. И мне хорошо, удивительно спокойно.
И я наслаждаюсь этим моментом. То ли я повзрослела в одно мгновенье, то ли мужчины что-то сломали во мне. Но не думаю о том, что будет завтра. Не боюсь момента, когда всё закончится. Страх ничего не изменит, но помешает получить удовольствие от момента.
– Моя сестра так улыбается перед какой-то пакостью, - Сэм улыбается, едва толкая меня бедром. Привлекает внимание. – Приготовишь паэльо?
– И круассаны.
И ещё тысячу блюд, которые заказывают мужчины. Даже не перебиваю их. Выслушиваю все заказы. Словно пять лет они копили их, пока снова не встретились со мной.
Глупо получилось. Я сбежала, у них не было времени искать. А после увидели с каким-то мужчиной, и решили не бороться. Наверное, кого-то это должно задеть. Обидеть. А ещё постоянно припоминать, что так легко меня отпустили, так глупо.
Но мне уже двадцать пять, почти, и я взрослая. Недостаточно, чтобы просто решать все проблемы. Но вполне, чтобы согласиться на отношения втроем. Довериться и попытаться.
Пять лет назад я бы никогда не согласилась. Хотела, желала, наслаждаясь воспоминаниями Новогодней ночи. Если бы первого числа они рванули за мной, вернули – я бы сама не была готова превращать это во что-то серьезное.
И мужчины тоже. Они ведь честно признались в том, что не рассматривали меня в качестве девушки на долгое время. Неприятно, но мне нравится. В плане, что они не пытаются мне врать. Не выкручивают всё в свою сторону.
Было и было.
А теперь мы снова на одной кухне.
– Алекс! – вскрикиваю, когда кожи касаются мокрые руки. – Что ты делаешь?
– Помогаю с готовкой.
– Ты меня лапаешь, а не помогаешь.
– Прости, принцесса, я плохо готовлю. Делаю то, что умею.
И очень уверенно это делает. Касается тела под футболкой, кусает мочку уха. По всем моим слабостям проходится, чтобы меня накрыло теплой волной. Привычной, легкой, пробирающей до мурашек.
Я напоминаю себе глину, раз за разом таю в их руках. А они лепят из меня всё, что угодно. Знают каждую точку, каждый винтик, который приводит к жару между ног.
– Сэм, скажи что-то ему.
– Я не наглый, как Алекс, но не скажу, что мне не нравится его способ готовки.
Разворачиваюсь в руках мужчины и целую. Сама прижимаюсь к горячим губам, наслаждаясь их мягкостью и как Алекс их прикусывает. А после, когда мужчина теряет бдительность, ловко выскальзываю, направляясь к окну.
Задергиваю шторы, чтобы солнце не накаляло воздух в квартире. Для этого хватает Алекса и Сэма. Включаю кондиционер, подставляя лицо холодному потоку. Вспоминаю, как нужно дышать и что, вообще-то, я собиралась готовить. Даже если у мужчин другие планы.
– Вы же хотели паэлью, круассаны и салат с креветками.
– Тебя мы хотим больше.
– Вы как кролики.
И сама такая. Нимфомания в период обострения не так била по моему желанию, как они. И можно ведь списать на болезнь, как пыталась сделать раньше, но правда в другом. Меня ведёт только от этих мужчин.
– Нам надо поговорить, - морщусь от того, как это звучит. – То есть, мне нужно рассказать кое-что. Обо мне.
– У тебя есть-таки жених? – Алекс превращается в сплошную серьезность. Так внезапно, что роняю крышечку от бутылки с маслом. – Помимо меня. О котором ты пыталась сказать раньше.
– Нет. Да, я тогда солгала, но это не особо помогло. Это не о наших отношениях. Просто… Часть меня.
Нервничаю, не зная, как впихнуть долгую историю болезни в короткий разговор. Они должны знать. Это ни на что не повлияет, наверное. Но если кто из журналистов прознает, может быть дополнительный скандал. А предупрежден – значит вооружен. И Рина, которая разгребает сотню проблем, точно найдёт как это выкрутить.
Раньше не могла рассказать. Это ведь странно и неприятно. Что мои гормоны бушуют, что я могу сорваться с любым мужчиной и не контролировать себя. В принципе, с Архиповым так и было.
