Пускай мои гены оказались доминантными, но сказать, что Марк похож на меня, я не могла. Тёмные глаза и волосы, как и у мужчин. Поэтому каждый раз смотря на сына, я вспоминала Алекса и Сэма. Ночь с ними, те чувства, которые разгорались с каждым касанием.
– Отрицательный, - Алекс, доказывая своё недоверие мне, забирает тест. Хмурится. – Но ты его делала.
– Мне теперь отчитываться за свои действия?
Не хочу обсуждать такие мелочи. Вспышка парней остаётся для меня загадкой, пока вешаю пиджак в шкаф. Я бы поняла, если бы спрятала готовый результат и снова скрыла от них ребёнка. Если бы вынашивала в себе эту тайну месяцами или годами.
– Ты правда не понимаешь, принцесс? – Алекс убирает мои волосы в сторону, чтобы коснуться губами мелкой татуировки за ухом. Проложить влажную дорожку ниже, сжимая мочку. – Ты опять всё решаешь сама.
– Да нечего решать было.
– Могла сказать, что вообще делаешь.
– И смысл?
Ладони Сэма спускаются на талию, задирая ткань платья выше. До талии, чтобы без проблем поддеть полоску трусиков. Очертить линии под тканью. Пальцы сжимают ягодицы, заставляя податься бёдрами к паху мужчины.
– Чтобы не переживать об этом в одиночестве? Чтобы мы были в курсе происходящего? – с каждым словом Алекс всё сильнее надавливает на клитор. Протолкнул ладонь за кружевную ткань, а теперь превращает меня в пепел. – Мы же вместе, принцесса. Обсуждаем всё тоже вместе. Договорились?
– Это мелочь.
– Не мелочь, - Сэм качает головой. – Я знаю, что ты привыкла всё решать сама. Но давай пытаться найти компромисс. Договорились?
– Да. Но не смей на меня больше кричать! Потому что после этого…
Я не договариваю, потому что мне нечем ему угрожать. Я вряд ли уйду сама, слишком увязла в них. Тёплых руках, улыбках. Зависима от хриплого дыхания, когда мужчины на грани.
И Марком тоже не стану их шантажировать. Они будут общаться с ним столько, сколько захотят. Всегда, без обсуждений.
– Просто не кричи, - обрываю мысль, опуская взгляд на шею мужчины. Не готова смотреть в глаза, когда щёки пытают жаром стыда.
– Прости, принцесса. Меня занесло с этим тестом. Как подумал, что ты опять можешь нас прокатить, сорвался. Прости. У тебя задержка?
– Нет, меня просто начало мутить от таблеток. Врач посоветовал исключить беременность. Никаких друг причин не было. Всё хорошо. Если… Если бы была беременна, я бы сказала. Ладно, не факт, что сразу бы сказала. Но не стала бы скрывать.
– Самостоятельная принцесса.
Алекс превращается в мырлыкающего кота, хотя его движения становятся жестче и прерывистей. Пальцы скользят по влажным складкам, возбуждение упирается в ягодицы. Простреливает предвкушением.
Сладким и тягучим, всё остальное перестаёт существовать.
– Хочу вас.
Произношу без сомнений и смущений. Чётко озвучиваю своё желание. Они ведь так этого хотели, а я начинаю учитmся. Говорить, не сгорать в мыслях. Просто чувствовать и просить.
– Очень хочу.
Прижимаюсь губами к Сэму, поднимаясь на носочки. Целую жадно, стараясь стереть осадок сегодняшнего утра. Нельзя просто забивать на ссоры и стирать их сексом. Но мы всё решили ведь, договорились. И без сомнений завожу ладонь назад, стараясь поймать Алекса.
– Всё, что захочешь принцесса.
– Кто-то жаловался, что мы не добирались до кровати.
– А теперь из неё не выбираемся.
– Хотите поменять место?
Стараюсь звучать игриво и уверенно, но голос садится. Дрожит от возбуждения, как сковывает тело накатывающем теплом. Самостоятельно скидываю платье, наслаждаясь, как скользят их взгляды. Словно могу ощутить прикосновения к груди и напрягшемуся животу.
Опускаюсь на кровать, наблюдая за мужчинами. Едва опираюсь на локти, смотря, как они избавляются от одежды. Во мне нет этого – игривости, уверенности в каждом движение. Даже если уверена, что бельё красивое и отлично сидит на фигуре, всё равно сомневаюсь.
Но заставляю себя не тянуться к покрывалу. Оставляю тело полностью открытым. Сэм и Алекс не раз говорили, что я им нравлюсь. Как выгляжу и что делаю. И нужно привыкать к этому.
– Ты такая красивая.
Алекс первым присоединяется. Опускается губами по шее и груди, касается языком впадинке на животе. И мне кажется, что возбуждение следует за ним. Растекается внутри, обвивает. Напоминает электричество, которое бьёт по венам. И пронзает нервы, когда губы мужчины касаются клитора.
– Алекс…
– Тише, принцесса. Мы ведь не хотим, чтобы весь отель слышал.
– Вам нравилось, что я громкая.
Бёдра сковывает дрожью, содрогаюсь, стоит Сэму добавить пальцы. Ввести в меня, растягивая, заставляя давится своими стонами. Прижимается губами, заглушая.
– Нравится. Но твои стоны только для нас.
Что угодно только для них, лишь бы они продолжали. Продолжали сжимать грудь, окончательно избавившись от моего лифчика. Обводили пальцами клитор, пуская мурашки. Яд, от которого немеет всё тело.
Алекс укладывается на меня сверху, прижимая своим весом. Шепчет что-то, что совсем не слышно за стуком сердца, тяжелым дыханием. Могу лишь потянутmся за презервативом, раскатывая защиту по каменному члену. Обхватить, провести, и застонать, когда мужчина входит в меня. Плавно, но без излишней медлительности. Двигается, пока не выбьет весь воздух из лёгких.
Веду ладонью по груди Сэма, опускаюсь ниже. Хочу провернуть это же с ним, провести пальцами по бархатной коже головки. Но могу лишь цепляться за бёдра, когда перед глазами плывёт.
– Принцесса.
Сэм касается подушечкой пальца моих искусанных губ. Оттягивает нижнюю, надавливает. А я поддаюсь безумию, обхватывая его пальцы. Едва солоноватая кожа, с горечью от сигарет. Опять курил, волновался. И это новым возбуждением обволакивает.
Мужчина не просит, а я не соглашаюсь. Просто поворачиваю голову, открывая губы. Обхватываю его головку, вбирая. Кажется, к этому нельзя привыкнуть.
Что во мне двигается двое мужчин, касается. Заполняют полностью, не давая думать и сомневаться. Только превращаться в пластилин от умелых пальцев. Желать больше и больше, пока окончательно не взорвусь.
