– Даже не знаю…
Вывожу узоры на голых плечах мужчины, хлопая ресницами. С ними мне постоянно хочется флиртовать и почти нет смущения, что я так явно показываю свои интерес. Потому что мужчины не менее заинтересованы.
– Ты обнимаешь маму.
Заставляю себе застыть, а не отскочить подальше. У меня тут не только с Марком нужно объясняться, а и с двумя мужчинами тоже. Мне остро не хочется, чтобы они чувствовали мою неуверенность.
– Обнимает, - киваю, стараясь подобрать слова.
– Теймур тоже обнимает свою Киру постоянно, потому что они выходят замуж.
– Они женятся, милый.
– Неважно. Но ты не женишься, мам. Так? Ты говорила, что это как игра!
– Обнимаются ведь не только с женихом.
И делают всякое тоже, но надеюсь Марк не узнает об этом лет до двадцати. Чтобы я не стала молодой бабушкой.
– А почему обнимаются?
– Потому что хочется, - Сэм присаживается, а я вижу, насколько он напряжён. – Ты ведь ешь сладости, когда хочется?
– Не всегда.
– И мы твою маму обнимаем не всегда.
– Ладно.
Встречаюсь со взглядом прищуренных глаз, чувствуя, что сегодня разговор состоится. И я, наверное, готова к нему. В любом случае, разделять свою семью на части не хочу.
Глава 56
Я готовлю завтрак, собираю Марка, укладываю волосы – всё на каком-то автомате. Уже планирую разговор с сыном и замечаю, как на меня смотрят мужчины. Постоянно, волнующе.
А ещё переговариваются на немецком, что невероятно бесит.
– Уверен? Можем подождать пару дней, обсудить с программистами за слив ещё раз. Чтобы не пороть с горяча.
– Я собираюсь швырнуть доказательства принцессе, чтобы она перестала сомневаться. Не собираюсь рисковать.
– Алекс угомонись.
– Немецкий – за пределами комнаты.
Марк повторяет мои слова, цепляясь пальцами за ремень безопасности. С интересом рассматривает разноцветные дома, мимо которых мы проезжаем.
Нет, сын немецкий не будет изучать, точно!
– Мы же в машине, Марк.
– Тогда за пределами машины, очевидно же.
– Договорились.
Алекс подмигивает, оборачиваясь к нам. А после паркует машину возле причала. Помогает выбраться сыну из автокресла, пока я цепляюсь за ладонь Сэма.
– Эй, а давай кто быстрее до воды?
– Не бегайте!
Кричу, но ни Алекса, ни Марка это не останавливает. Срываются с места, даже не обернувшись. Как малые дети.
– Ты смотришь так, словно Алексу влетит.
– Потому что ему влетит.
– Знаешь, иногда ты мне кажешься не принцессой, а злой королевой, - Сэм укладывает руку мне на талию, притягивая ближе. – Но мне это тоже нравится в тебе.
– Сэм, это мелочь, но так нельзя будет делать. Ни тебе, ни Алексу. В плане… Я знаю, что теперь мы вместе будем его воспитывать, - такое приятное «вместе», оседающее сахаром на языке. – Но нельзя, чтобы я что-то запрещала, а вы разрешали.
– Это же мелочь, принцесса.
– Сейчас. Потом будет с подарками или прогулками. Или чем-то другим. А Марк не будет слушать меня. Зачем, если папы разрешат?
Сэм слишком широко улыбается, внезапно наклоняясь. Ловит мои губы, кусает их. Поднимает сверчи внутри, которые моментально превращаются в ураганы. Тёплые, жаркие, разъедающие меня изнутри.
– Папы, - мужчина смеётся. – Папам не разрешит ничего мама. Принцесса, ты только больше не твори глупостей, хорошо? Если сомневаешься, то спрашивай. А не обвиняй или, ещё хуже, опять убегай.
– Будто это хоть раз получалось.
– Ну, принцесса, ты очень старалась это сделать.
Старалась. Даже получилось, на пять долгих лет. И сейчас я понимаю, что бежала не от мужчин, а от самой себя. Из-за того, что они со мной делали. Какие грани открывали, какое наслаждение дарили.
Та ночь была полна страсти и всё запретное, что раньше хранилось в душе, вырвалось наружу. Показывало, насколько порочной я могу быть, распущенной. Как легко ведусь на близость мужчин, как тело откликается на малейшие прикосновения.
Господи, я ведь даже согласилась на секс без презервативов. Пускай принимала противозачаточные в комплексе лечение, и мы нашли что-то вроде жидких презервативов, которые защищали от беременности и болезней. Но всё равно, такая слабая защита.
Я безумно люблю Марка, никогда не жалела, что решилась рожать. Он долгое время был единственным лучиком света в моей жизни. Вдохновлял работать дальше, не сдаваться. Иногда так хотелось послать всё, забить на многочисленные кастинги. Но у меня ведь годовалый ребёнок дома, нужно работать.
Да, Марк получился случайно и был любимой случайностью.
Но в ту Новогоднюю ночь я совсем ни о чём не думала. Боролась сама с собой, а после так легко сдалась. Когда Сэм сжимал в своих руках, тихо и уверенно говорил со мной, у меня не было ни капли желания продолжать борьбу.
Сдалась им.
И сейчас сдаюсь.
Только если мне тогда было двадцать лет, с сомнениями в голове, неопытностью, вином в крови. То сейчас я прекрасно понимала, что творю. Не жалела и не хотела всё переиграть.
День в маленьком городе проходит удивительно хорошо. С активным Марком, который носится, а после с глазками кота из Шрека просит мороженное. И с мужчинами, которые так же смотрят на меня, чтобы я разрешила.
Вечером мы располагаемся на пляже, пока ещё не холодает. Марк засыпает на пледе, вымотавшись. А мы отходим ближе к кромке воды, смотрим на закат.
И сейчас мне совсем не хочется бежать.
– Принцесса…
– Фак, Сэм, подожди. Я не могу найти.
– Ты сейчас серьёзно? Как ты умудрился проебать коробочку?
– Я носился с мелким всё время, кто знает. Блять, секунду.
Алекс хлопает себя по карманам, возвращается к месту, где лежат все вещи. А я лишь удивлённо перевожу взгляд с одного мужчины на другого, не понимая, что происходит.
А это я ещё немецкий знаю, так бы совсем запуталась.
– Что такое?
– Ничего, просто Алексу нельзя ничего нельзя доверить.
