На советский Новый год немцам было глубоко плевать. 25 декабря они отметили католическое Рождество и в этот день практически не расходовали боеприпасы, а потом опять увлеклись обстрелами. 27 декабря их интенсивность стала наивысшей.
Разведчики сидели в траншее, когда прилетели первые снаряды. Сперва они взрывались за передним краем, потом – все ближе к позициям.
– Снова сказка про белого бычка, – пробормотал, сплюнув сквозь зубы, Косаренко. – Помолимся, братцы-товарищи, отведем беду?
В этот день рвались снаряды крупного калибра.
– С козырей пошли фрицы, – пошутил какой-то остряк.
В траншею спрыгнул посыльный из штаба старший сержант Ратников, отряхнулся, козырнул, присел на корточки и заявил:
– Вас к майору Суслову, товарищ лейтенант.
– Серьезно? В такую непогоду?
Разведчики нервно засмеялись. Они сидели, прижавшись к стене траншеи, ежились, когда вздрагивала земля.
– Так получилось, – сказал посыльный. – В тот момент, когда он вас вызвал, непогода еще не разгулялась. Что мне ответить командиру полка, товарищ лейтенант? Вы соизволите перенести визит? – Сержант замолчал, оскалился и побежал обратно.
На этот раз он предпочел длинную дорогу по запутанным ходам сообщений. Парень был опытный, догадывался, чем чревата беспечность.
Вызов к начальству игнорировать не стоило. Шубин крикнул Левитину, чтобы тот исполнял его обязанности, и припустил за гонцом.
Вскоре он пригнулся, пролез в командирский блиндаж, отдал честь. Два офицера оторвались от карты, подняли глаза, воспаленные от недосыпания. Сердце у Шубина екнуло. Помимо Суслова в блиндаже присутствовал заместитель начальника разведки дивизии майор Измайлов.
– Испугался, лейтенант? – осведомился тот и усмехнулся. – Не бойся, проходи. Есть работа для тебя.
– По поводу Амосова, товарищ майор? – осведомился Глеб. – Не поймали еще предателя?
– Не поймали, – ответил Измайлов и поморщился. – Как сквозь землю провалился. Ты, между прочим, тоже приложил к этому руку. Ладно, не обижайся. Возможно, он и тот тип из абвера до сих пор в Волоколамске отсиживаются. Или разделились, поодиночке к своим выбирались. Но это вряд ли. У Хансена был приказ ни на минуту не оставлять Амосова. Наши специальные подразделения ищут их.
– Найдут, товарищ майор. Обязательно найдут. Это дело времени.
– Предлагаешь ждать до сорок третьего года? – спросил Измайлов и усмехнулся. – Согласно прогнозам некоторых военных аналитиков, именно в этом году закончится война. Поздно будет, успеет натворить дел. Ладно, разберемся с предателем. Ты здесь по другому поводу. Разрешишь, Федор Панкратович?
– Конечно, товарищ майор, это ваше поле деятельности, – сказал командир полка и пожал плечами. – Только учтите, что у Шубина в строю чуть более десятка бойцов осталось.
– Этого хватит, – заявил Измайлов. – Подтягивайся к карте, лейтенант.
Неподалеку прогремел взрыв. С потолка на карту осыпалась глина. Командир полка поморщился.
Измайлов невозмутимо смел мусор ладонью и проговорил:
– Что-то фрицы сегодня распоясались. Озвучиваю вводную, Шубин. Стоять нам в этой местности, похоже, долго. Недели две проторчим тут, это минимум. При худшем раскладе – больше. Пока подкрепления подтянутся, вечность пройдет. Противник тоже не будет сидеть без дела. Такое положение на всем протяжении Западного фронта. Руководство приказало нам установить связь с партизанами. Территории западнее Волоколамска, Зубцовский и Ржевский районы немцы забрали еще в октябре. Теперь они наводят там свои порядки, терроризируют население. В городах и поселках действует новая власть, подняли головы мерзавцы всех мастей. Они служат в полиции, работают в местных администрациях. Партизанское движение есть, но вялое и слабо организованное. Отряды не объединяются друг с другом и не имеют постоянной связи с центром. Руководство требует координировать их действия. Главная цель на нашем направлении – село Бурмиха, крупный транспортный узел. Здесь проходит железная дорога, расположены важная станция и крупное складское хозяйство. В районе сходятся несколько автомобильных трасс. – Измайлов ткнул карандашом в точку на карте, расположенную в пятнадцати верстах западнее занимаемого рубежа. – Инфраструктуру немцы используют, насколько это возможно. Постоянно разгружаются эшелоны, со складов осуществляются поставки в соседние части. Главный арсенал находится на улице Часовой. Это северная часть поселка. Местность вокруг городка сложная, лесистая, холмы, овраги. Вокруг Бурмихи рассыпаны два десятка деревень. Вот здесь, в лесах восточнее села, действует крупный партизанский отряд. Командир – товарищ Разжигаев Прокопий Тарасович, бывший второй секретарь Зубцовского района. Человек проверенный, надежный, наш до мозга костей. До войны я знал его лично. Мы встречались, когда в районе сооружались запасные укрепленные позиции и командные пункты. Отряд довольно крупный. У Прокопия Тарасовича семьдесят штыков. По крайней мере, так было две недели назад, когда он последний раз выходил на связь. Дальнейшая судьба партизан нам неизвестна. Мы надеемся, что отряд продолжает борьбу, а молчание обусловлено поломкой единственной рации, которая там есть.
– Семьдесят штыков, это крупный отряд? – спросил Глеб.
– А ты полагаешь, что в лесах спряталась армия? – резко проговорил майор. – Еще раз повторю, движение разобщено, хромает дисциплина, люди слабо мотивированы. Это гражданская публика с разным уровнем ответственности. Многие даже в армии не служили. В деревнях сильны антисоветские настроения, как ни грустно это признать. Фашистские пропагандисты грамотно муссируют тему партийных ошибок, допущенных в тридцатые годы. Они были, спору нет, и наше руководство это самокритично признает. Многие идут в полицаи из-за страха, кого-то раскулачили, у кого-то родственники состояли в антисоветских группах и участвовали в заговорах. Собрать людей под своим началом, сплотить их вокруг себя в условиях постоянной смертельной опасности не так-то просто, лейтенант. Твоя задача – добраться до этих лесов, установить связь с товарищем Разжигаевым, снабдить его хорошей рацией. Нас интересует Бурмиха. Необходимо собрать сведения о деятельности транспортного узла, выяснить, какое количество войск через него проходит, куда направляются подкрепления, количество живой силы, вооружения. Давненько мы не слышали, чтобы партизаны в этом районе пускали под откос воинские эшелоны. Цель товарища Разжигаева, а значит, и твоя, товарищ Шубин – пакгаузы на станции и арсенал на улице Часовой. В идеале все это хозяйство должно быть уничтожено. Плюс пара диверсий на объектах инфраструктуры и штаб моторизованной дивизии, находящийся на улице Кавалерийской. Это как максимум. Как минимум – установление связи с партизанами, сбор сведений и суматоха во вражеском тылу. Земля должна гореть у оккупантов под ногами. К моменту нашего наступления в их тылу должен царить хаос, транспортные цепочки должны быть разорваны, а подвоз боеприпасов – нарушен. Совместная деятельность твоих людей с партизанами горячо приветствуется. Тебе предоставлена относительная самостоятельность. Ты понимаешь, о чем речь?
