– Ну что, бросаете нас, товарищ лейтенант? – со вздохом сказал Разжигаев. – Привыкли мы к вам, славно время провели.
– Да уж, не поспоришь, – произнес Шубин. – Но надо уходить. Новый год не за горами, хотим в части встретить. Поспим часа три и в путь, вместе со всеми подозрительными лицами.
– Точно, забирайте эту троицу, – заявил командир отряда. – Ни к чему нам эти головные боли, своих хватает.
Поспать Глебу удалось совсем немного. В соседней землянке взахлеб рыдала Антонина, твердила, что это она во всем виновата. Ее успокаивала повариха.
Потом перед глазами Шубина стали подниматься мертвые. Их становилось больше, им не было конца. Процессию павших возглавляли Барковский и Леха Карабаш. Они пристально смотрели в глаза командиру и, видимо, хотели что-то сказать ему.
Потом на базу опять прибежал пацан, и вновь началась суматоха.
«Этого малька хоть не пускай», – мрачно подумал Глеб, отыскивая сбежавшие валенки.
Командир и комиссар были непривычно взволнованы. В направлении базы снова шли каратели. Теперь не рота, гораздо больше. В колонне шли два бронетранспортера, а также мобильная батарея минометов, способных вести огонь из кузова или прицепа.
Теперь удерживать базу было бесполезно. Пеший противник в лагерь не войдет, но что мешает ему накрыть ее минометным огнем? Тут никакие землянки не помогут. Кончатся боеприпасы, фрицы еще подвезут.
– Вам решать, Прокопий Тарасович, – сказал Шубин. – Лично мы уходим. В противном случае не сделаем свое дело. Я не советую вам принимать бой. Всем понятно, чем он закончится. Уходите, уводите людей через болото. К чему это глупое самоубийство? Вы еще можете принести пользу Родине.
– Надо решать, Прокопий, – заявил комиссар. – Шубин прав, мы еще можем быть полезными. А какой прок от мертвых?
– Ладно, сунем в задницу свою гордость. – Командир погрустнел. – Имеем час в запасе, пока солдаты не окружат и болота. Должны проскочить, не так уж нас много. Начнем новую жизнь на новом месте, так сказать. В Илюшинском бору есть резервная база. Немцы туда еще не заходили.
– Не забудьте послать радиограмму, когда обустроитесь.
– Да уж не забудем, лейтенант. Ну, давай, счастливого пути.
На базе разгорелась суета. Партизаны в спешке собирались в путь. Кто-то ворчал, мол, что за панический дух? Нельзя уходить, держаться надо. Немцам врезали и еще раз ответим, пусть знают наших! Но подобные настроения не превалировали. Люди не хотели умирать зазря.
Остатки взвода построились за землянкой. Бойцы приводили в порядок одежду, застегивали комбинезоны. В строю остались пятеро, с командиром – шесть. Боеспособная в принципе единица. Вооружены до зубов, спасибо германской армии.
Красноармейцы зевали, терли слипающиеся глаза, жалобно смотрели на командира. Как же так? Еще бы часок вздремнуть!
– На этом закончилась вольная жизнь, товарищи, – объявил Шубин. – Снова подчиняемся уставу. Через пять минут выступаем. Время в пути, надеюсь, составит не более восьми часов. Отвлекаться не будем. Трех известных нам лиц надо доставить в штаб.
– Ничего себе! – заявил Иванчин.
– Как-то неправильно это, товарищ лейтенант, – проговорил Косаренко. – Тащить всю троицу, хотя нужен только один. Не знаю, вам виднее.
– Мне виднее, – подтвердил Шубин этот факт. – Ваше дело – молча выполнять мои приказы. Предупреждаю, если один из этих людей предатель Амосов – а в этом я почти не сомневаюсь, – то нам надо действовать с крайней осторожностью. Этот тип понимает, что если его доставят в штаб, то расстрел для него будет благом, которого он не заслуживает. Поэтому не исключаю, что Амосов попытается сбежать или попробует завладеть оружием. Приказываю проявлять бдительность, не выпускать их из виду и не подставляться. Все ясно?
– А давайте их свяжем, товарищ лейтенант, – предложил Григорий Ванин. – Нам же безопаснее будет.
– Мы лучше тебя свяжем, – выдал Федор. – И рот заткнем, чтобы глупости не говорил.
– Примерно так, – сказал Глеб. – Любая попытка ограничить свободу этих людей приведет к тому, что нам придется их тащить. Просто будьте начеку. Со всеми попрощались? Можем выступать?
Глава 12
Далеко на западе гремели взрывы. Немецкая минометная батарея утюжила опустевшую базу. Сообщить карателям, что партизаны ушли, оказалось некому. Мины падали плотно, валили деревья, засыпали землянки. Отряд ушел в болота, в северном направлении.
Путь партизаны заранее обозначили кольями, постелили гать в опасных местах. Шубин уходил на восток. Мишка Верещагин и двое его парней провели разведчиков через топь. Это оказалось несложно, если знать дорогу. На краю болота они простились.
– Ну, бывайте, парни. – Мишка обнялся с каждым, сдержанно кивнул подозрительным лицам, сбившимся в кучу. – Приятно было познакомиться, вместе повоевать. Будете в наших краях, как говорится…
– Скоро будем, – заявил Глеб. – Жди, Михаил. Пройдет неделя, и снова встретимся. Наступление начнется со дня на день.
– С наступающим вас, – сказал Верещагин. – Два дня осталось. Шампанское откройте, желание загадайте, Снегурочку непременно потискайте. – Мишка прыснул, и партизаны побежали догонять отряд.
С этой минуты красноармейцам пришлось побегать. Окружить болота силами, имеющимися у немцев, было нереально, но они старались и несколько участков перекрыли. Люди бежали по открытому участку между лесными массивами, вязли в снегу.
Справа за лесом нарастал тревожный гул, приближался грузовик. Через мгновение он мог вырваться из-за деревьев.
Дорогу через поле они обнаружили не сразу, а когда дошли до нее, отступать было поздно. Разведчики неслись, гнали своих подопечных. Задыхался светловолосый Снегирев, специалист по мостам и тоннелям, но прилежно перебирал ногами. Схватился за сердце Мухавец, с хрипом выдохнул, сморщился. Иванчин, пробегавший мимо, схватил его за шиворот, погнал к лесу. Запнулся и упал Хлебников, потерял шапку – ее подобрал Краев, замыкающий процессию, – но как-то поднялся, увернулся от двойного пенделя братьев Ваниных, побежал дальше, грузно переставляя ноги.
Предатель понимал, что бежать в этих обстоятельствах глупо. Расстреляют в спину. Да и немцы не станут разбираться, узрев перед собой вооруженных людей, положат до кучи. Поэтому все старались, спасали свои жизни.
Группа вбежала в лес, и в этот момент на другом конце поля показался грузовик. В кузове плечом к плечу сидели пехотинцы. Новости о побоище в Бурмихе, конечно же, уже дошли до самого верха, и на разгром партизан оккупанты сил не пожалели. Беглецы катились в овраг, который тянулся сразу за опушкой.
Шубин не знал, заметили ли их немцы. Он стал карабкаться обратно, схватился за извилистый корень, подтянулся.
Основания для беспокойства сохранялись. Грузовик медленно шел по полю, буксуя в снежной массе. Водитель давил на газ, чтобы пробиться через заносы. Солдаты сгрудились у правого борта, таращили глаза на опушку.
