Заехав во двор, Екатерина старалась припарковать свою машину подальше от автомобиля Геннадия Владимировича, стоящего на удивление без водителя. Подойдя к нужному подъезду, она краем глаза увидела его, выбегающего из подъезда своего дома, слышала оклики, обращённые к ней, но не обернулась и не подала вида, что заметила или услышала.
- Мама, мама,- обрадовалась её приходу девочка, подпрыгивая и просясь на руки.
- Подожди, маленькая, мама снимет куртку и возьмёт тебя на ручки.
Вера Павловна посмотрела на девушку взглядом эксперта-психолога. Катя сжалась от этого взора.
- Не смотрите на меня так, мне очень плохо. Не знаю, как дальше жить и где? Вы нас с Зосей к себе примите?
- Я- то приму, но там у тебя хоромы, там чего жить не хочешь?
- Лиза вернётся, она меня терпеть не может. С работы точно выгонит, а с квартиры и подавно. Она всегда говорила и мечтала об этом. Мы, конечно, с Зосей прописаны, но жить нам там будет опасно, с неё всего можно ожидать, не могу я ребёнком рисковать. Погадайте, как дальше жить.
- Сейчас гадать не буду и так всё ясно, недавно гадала. Просто живи и работай. Не видела я у тебя проблем с жильём. Не думай об этом.
- Может, на время вы ко мне переедете, работы у меня прибавиться, я не смогу рано Зою забирать?
- Нет. Люди ко мне сюда за помощью ходят, а Зайку, когда сможешь, тогда и забирать будешь.
Но Екатерина не могла не думать, она волновалась, переживала и понимала, что снимать одной жильё было проще, чем с ребёнком, да и бывшая квартирная хозяйка не открывала радушные объятья, Катя была благодарна ей, что не отказывает нянчиться с девочкой. Она решила экономить деньги, меньше тратить, проверить суммы на карточках и думать о возможности приобретения в будущем собственного жилья для них с Зоей.
Утром, перед работой, отвозя девочку Вере Павловне, и вечером, забирая её, Екатерина как не старалась, но часто сталкивалась с бывшим любовником своей несостоявшейся свекрови. Узнав от Веры Павловны, ежедневно гулявшей во дворе с Зоей о несчастье в жизни Кати, выражал ей соболезнование, предлагал помощь, которую она категорически отвергала, знала, как ей придётся за неё платить.
На работе Катерина Сергеевна чувствовала неспокойную, напряжённую обстановку. Всякий раз, когда она входила на кухню, работа замирала, становилось тихо, присутствующие сотрудники оборачивались и выжидающе смотрели на неё. Не понимая в чём суть такого поведения, Екатерина с утра по очереди объезжала оба кафе и лишь после обеда появлялась в ресторане, стараясь решать все производственные проблемы в кабинете.
Однажды вошедшая Жанна Алексеевна своими вопросами дала объяснение такому поведению персонала. Жанну Алексеевну, как и всех сотрудников, волновал вопрос о дальнейших действиях Екатерины Сергеевны. Персонал волновал вопрос о закрытии ресторана или продажи его, тогда новый владелец займется переустройством, и любом случае это грозит всем потерей работы. Объяснив Жанне Алексеевне, что о закрытии не может быть и речи, что Сергей Александрович хотел, чтобы дочь Лиза занималась рестораном и, наверно, оставил его ей, поэтому пока наследница не объявиться ничего меняться не будет.
Сама Екатерина ничего менять не собиралась в налаженной Сергеем Александровичем работе, помнила слова супруга, что успех заведения зависит от профессионализма работников, скрупулезно им подобранных, от тщательного расчета оплаты труда и графика работы каждого из его объектов питания, так чтобы это выгодно было для заведения.
Жанна Алексеевна уверенная, что Елизавета Сергеевна не станет заниматься рестораном и, скорее всего, продаст его, и уговаривала Екатерину Сергеевну вступить в спор за бизнес, но Катя не желала оспаривать желание супруга, уважая его решение.
Возвращаясь вечерами, домой с ребёнком она видела, как преображается город в приятном для жителей ожидании праздников. Украшенные гирляндами уличные ёлки мигали разноцветными огоньками, такие же огоньки сверкали в окнах многих квартир, сигнализируя о счастье и благополучии своих домочадцев. Зоя приходила в восторг от этого мерцающего зрелища, и Екатерине заставила себя достать с антресолей ёлку с игрушками. Она вспоминала, как тогда ещё с будущим мужем встречали праздник с соком в больничной палате, они сидели, обнимая друг друга, по телевизору слушая речь президента, или прошлый новый год, когда супруг изъявил желание иметь ещё одного ребёнка. «Всё в прошлом, счастье, радость, ожидание чуда».
Катя была рада, что она не одна в пустой квартире, что есть Зоя, которая требует внимания, любит обниматься и ласкаться, отвлекая её от мрачных мыслей. Каждый раз, услышав шум в подъезде, малышка спешила к маме, брала ей за палец и старалась отвести к двери, повторяя: «Папа, папа». Катя подчинялась дочери, шла с ней к двери, брала малышку на руки, они по очереди смотрели в дверной глазок и, убедившись, что там дядя или тётя, возвращались назад в комнату.
Около двух лет проработав под руководством Сергея Александровича, Екатерина Сергеевна приобрела неоценимый опыт, она замечала, что у неё всё получается и дела идут совсем неплохо. После сороковин Катя решила просмотреть все документы, хранящиеся в сейфах и в запертых ящиках стола вначале в кабинете на работе. Она ознакомилась с содержимым всех папок, разложила их так, как ей казалось более удобно, и планировала в свободное время просмотреть содержимое сейфа и стола в кабинете дома.
Катю волновало исчезновение падчерицы, которая ни разу не позвонила на номер отца, телефон которого теперь, как и свой был всегда с ней, чтобы не потерять нужные деловые контакты супруга. Московская тётушка Лизы, в последний приезд, обвиняла Екатерину, спрашивала, не приложила ли она руку к тому, чтобы исключить наследницу.
Проходящие в кафе и ресторанах новогодние корпоративы, отнимали много времени, требовали тщательного контроля и отвлекали Катю от мрачных мыслей. Жанна Алексеевна замечая, что Екатерина Сергеевна не заказывает себе даже перекуса в кабинет, пробовала сама приносить ей что-нибудь на своё усмотрение, но обнаруживала, что всё оставалось нетронутым. Тогда она сама стала приходить обедать в кабинет к жене бывшего хозяина, чтобы составить ей компанию.
Вера Павловна, видя уставшую, ужасно похудевшую и осунувшуюся Катерину, старалась накормить её своим борщом, который девушка раньше любила.
Зоя об отце вспоминала всё реже и реже. Иногда Екатерине приходилось ненадолго брать её с собой на работу, что вызывало у малышки восторг, впечатлениями от которого она делилась с бабушкой Верой.
Выпавшим свободным вечером, разбирая содержимое сейфа, Катя обнаружила в его глубине ключ от запертых ящиков стола, к которым у Кати при жизни супруга не было доступа. Начав с нижнего ящика наполненного конвертами с письмами двадцатилетней давности от родителей бывшего Катиного супруга, фотографиями с фрагментами детства, юности и молодости, толстый конверт был наполнен фотографиями первой жены Сергея Александровича и свидетельство об её смерти.
Отперев следующий ящик, Екатерина была удивлена, обнаружив, что в нём находились вещи связанные с ней. Это пропавшая в Индии заколка для волос, её дешёвый шёлковый шарфик, лежал аккуратно сложенным в прозрачном пакетике, куплённый ещё в годы студенчества и забытый Катей об его существовании. Здесь было много Катиных и их совместных распечатанных фотографий. Ей было интересно рассматривать эти фотографии, которые она раньше видела только на электронном носителе. На самом дне ящика лежала пластиковая синяя папка с файлами. Это были документы на Зою. Листая файл за файлом, Катя удивлялась, что дотошный Сергей Александрович каждой справке, собранной в течение двух месяцев, делал копию и заверял её у нотариуса. Следующий документ её удивил, она перечитывала его несколько раз, достала его из файла и долго рассматривала. Это было свидетельство государственной регистрации, которое гласило, что она является владелицей этой квартиры. Обратив внимание на дату регистрации, и пересмотрев другие документы, поняла, что покупка была зарегистрирована ещё до замужества, в период его борьбы за Зою.
