Нихрена Асю понять не могу. То упирается, от меня сбежать пытаясь. То сама ластиться и на желание соглашается. Пытается дистанцию держать, только сама её и сокращает. Отталкивает и обратно тащит. Или себе признаться в желании не может, поводы выискивая?
Так если ей причины нужны, чтобы подо мной оказаться, я ей сотню дам. Косарь на каждый день накидывать буду. Лишь бы убедить, под себя подмять. Я что угодно придумаю, лишь бы она ко мне жалась, на ласку отвечая, и сама на член насаживалась.
– Дохрена лет Дамир. Я тебя обнимать хочу. Запрещено?
– Неудобно, - бурчит, разворачиваясь. Позволяет обратно на себя утащить. – Ты так и не сказал, сколько тебе лет.
– Можем продолжить вчерашнюю игру, - предлагаю, заранее зная её отказ. Но Ася удивляет. Кивает. Слабо, смущённо. Но кивает, соглашаясь. – Ты на тридцати двух остановилась.
– Помню. Только ты же мне скажешь, если я угадаю?
– А ты можешь просто ошибаться всё время? Или можем заново начать отсчёт.
– Нет, - вскрикивает, когда за талию щипаю. Мягкую кожу под пальцами ласкаю. Но от прикосновений уйти не пытается. – Только не сегодня, ладно? Я устала. Мне рано на пары вставать.
– Поедешь в универ? И твой бывший тоже там будет?
– Мы учимся вместе, конечно будет. Но думаю ты ему донёс мысль, что ко мне подходит не нужно. Спасибо за это, кстати.
Охренеть. Благодарит за то, что я её сопляку угрожал.
– Нет, не поеду, - зевает широко, глаза прикрывая. – Не хочу никуда ехать с утра. Можно? Давай завтра дома останемся?
Это её «дома» по мозгам бьёт, в само нутро пробирается. Приятно, легко. Знаю, что Ася просто так не примет всё, что хочу ей дать. Не смирится, её по-другому брать нужно. Но я по-другому не умею, не могу. И без неё, блять, не могу. С ней легко, хорошо, мозги отдыхают и ни о чём думать не нужно.
И дом, который выстроил, отвоевал себе, всегда чужим казался. Пустым и ненужным. Даром, что бабло вложил и желания воплотил. Только нахрен это нужно было, когда сам оставался. Со своими мыслями наедине, которые жрут постоянно.
А с ней реально живым себя чувствую.
– Да, Ась, давай будем дома.
Глава 28. Зверь
К двенадцати, когда окончательно из кровати выбираюсь, дом на улей похож. Бесит знатно. Рабочие суются, которые комнаты в божеский вид приводят. Эвакуатор машину отгоняет, которой теперь на свалке место. А на кухне вся компания толпится, каждый свободный угол заняв.
– Утро.
Ася у плиты крутиться, ей Вера помогает. Арина возле Клыка, блять, Артёма сидит. Тот выглядит бледным, но намного лучше, чем ночью. Девчонка вообще от него не отлипает. Малой её, Алек, рядом сидит, рисует что-то в своём блокноте.
– О, несостоявшийся папа, - пацан улыбается и ладошкой своей мелкой машет мне. – Мам, а ты знала…
Что там Арина должна была знать, никто не вслушивается. Даже сама Арина, походу. Пуля и Царь, которые стулья с подвала для себя притащили, что-то в ноуте высматривают.
Тиса же в облогу Михи и Князя попала, фыркая на каждое их слово. Те прилично себя ведут, без всяких поползновений. Окружили её возле барной стойки, но лишнего себе не позволяют.
– К тебе не подберёшься, - Асю за талию обнимая, поцелуй на шее оставляя. Та вздрагивает, но не вырывается. Что-то в сковородке помешивает. – Доброе утро. Выспалась?
– Не очень. Мои вазы разбили, - жалуется, как на самое страшное.
– Вчера?
– Нет, сегодня. Царь и Пуля за что-то сцепились, балаган устроили. Ну и задели. Так что ты мне должен точно такие же вазы.
– А я тут при чём?
– Друзья твои, - голову запрокидывает, взгляд мой ловя. – Тебе и разбираться.
– Нечестный расклад.
– Я вообще нечестный человек, - слова мои давние повторяет. Только улыбается, широко и светло. Так, что назад в спальню утащить хочется. – И ты мне шарф связать обещал.
Киваю, не шаря, как обещание выполнить. Постоянно же за него вспоминает, хотя забыть могла бы давно. А мне теперь хрен знает как этими спицами что-то похожее на шарф слепит.
– Ты теперь вяжешь? – Вера тихо смеётся, когда Ася тарелки на стол уносит. – С каких пор?
– Завали. И ей сказать не вздумай. Ты умеешь этой херней вязать?
– Могу журнал для домохозяек подарить, там инструкции есть.
– Филатова, не нарывайся. Твой парень Асину любимую вазу разнёс. Будешь за него отрабатывать.
– Зверь, ты Пулю подкаблучником называл, а сам готов ради Аси вязать научится. Я за такое шоу до конца жизни не расплачусь. Расслабься, найду тебе видео уроки и скину, свяжешь этот злополучный шарф.
– И если ты кому-то…
– Скажу. У меня от Пули секретов нет, ты знаешь. Не после всего, что было, их хранить. Так что с ним о молчании договаривайся. Поверь, всем плевать, что ты будешь ради Аси творить. Царя ещё можешь удивить, а остальные не меньше тебя в этом погрязли.
– Миха и Князь тоже, блять, в этой поебени с отношениями не участвуют.
– Ой ли?
Кивает в сторону стола, где пацаны за место рядом с Тисой борются. Та психует, глаза закатывает. Без истерик из их захвата выбирается и на барную стойку жопой усаживается, подальше от остальных.
– Я понял. В этой дурке только Царь адекватным остался.
– Не факт. Он говорил, что Мире защиту предлагал?
– Стебался над ней. И?
– Я готова на свою клинику поспорить, что если Мира согласиться, то он расшибётся, чтобы её под себя подмять. Так что, Зверь, тут никого адекватного не осталось. Но, может, оно и к лучшему?
Уходит, на колени к Пуле усаживается. Одного с роем мыслей оставляет. Пиздец, а не нормальная компания собралась. У каждого свои проблемы и отношения, которые разгребать нужно.
Завтрак шумно проходит. Каждый что-то своё говорит, другого перекрикивая. Даже на традиционных пикниках, куда каждый месяц выбирались, не так громко было. Хотя, нас там пятеро собиралось изначально. Мы с пацанами и Вера. Иногда Милка была, лес не любящая, и Клык своих девок таскал. Но чаще всего – именно пятеро, неизменная почти компания. А нас сейчас тут десяток собрался. Плюс малой. Он только самый тихий и спокойный среди всех.
– Мих, хлеб подай, - Асину ладошку перехватываю, когда она к корзинке тянется. – Тебе нельзя. Там твои растительные бактерии.
– Белки, - упрямо кусок хлеба утаскивает. К себе ближе притягиваю, стараясь хлеб отобрать. Я её невъебенно длинный список продуктов не для того учил, чтобы теперь она в рот всякую гадость тащила. – Зверь, это безглютеновый хлеб. Саша только такой закупает.
– Понял, - но от себя не отпускаю. А Ася и не спешит отодвигается обратно. Смеющийся взгляд Царя ловлю. – Чего?
