За окном появился Кэрол. От удивления он застыл, смотрел на Вилию, а потом, всё же опомнившись, побежал к двери, выбежал на улицу, на ходу поправляя растрепанные волосы.
− Здравствуй, − поздоровалась женщина первой и сразу заговорила о деле: − Ты можешь сейчас пойти со мной в город? Я боюсь одна, а мне знакомую надо навестить.
− Конечно, − спешно закивал Кэрол, не веря своим глазам, тут же здороваясь невпопад: − Здравствуй, Вилия. С тобой куда угодно.
Сказав это, он тут же осекся, закусил губу и выдохнул. Перед глазами у юноши сразу возник эштарец и всё то, что он делал с женщиной в столовой дома. Взгляд у Кэрола изменился так явно, что Вилия отвернулась, спешно поправляя ткань, чтобы спрятать глаза. Думая об отце и брате, она совсем забыла о своей чести, даже забыла о своем позоре и взгляде этого человека сквозь приоткрытую дверь.
Прикрыв на миг глаза, она заставила себя невозмутимо поднять голову:
− Если что, скажешь, что тебя господин послал со мной, чтобы покупки принести, а имени господина ты не знаешь, − сообщила она молодому человеку, быстро шагая к конюшне, чтобы выйти на маленькую улочку.
− Как скажешь, – кивнул молодой человек, следуя за ней.
Догадываясь, что дочь барона что-то задумала, он гордился тем, что она пришла именно к нему, но не торопился верить в ее расположение, а просто догонял женщину и начинал разговор:
− Отцу сообщили, что торговлю ему позволят, даже лавку нашу фарфоровую разрешили открыть, правда не думаю, что сейчас кому-то есть до нее дело, − молодой человек пожал плечами, − Корабль в порту уже разгружают. Отец сейчас там. Корабли пока никуда не выпускают, но это тоже временно. Даже не верится, что город так быстро ожил.
− Эштарцам невыгодно уничтожать нашу местную торговлю, − пробормотала Вилия. – Если бы они хотели погубить город, то сделали бы это сразу. Они просто собираются сделать его своим.
«Так же как Энрар пытается сделать своей меня», − подумала она, вздрагивая от подобного сравнения.
− Да, но всё же я не ожидал от варваров такой расторопности, − продолжал Кэрол. – Я, признаться, думал, что у нас месяцами на улицах будут пьяные солдаты беспредельничать, прежде чем…
Он не договорил, потому что Вилия внезапно коснулась его руки, привлекая внимание.
− Не надо, − прошептала она осторожно и ускорила шаг.
Что она имела в виду, молодой человек даже не понял в первое мгновение. Он посмотрел на ее руку, затем на ее ускользающий вперед силуэт и заметил наконец городскую стражу. Один из солдат однозначно смотрел на молодого человека то ли услышав его слова, то ли заметив повязку на руке. Решив не привлекать к себе внимания еще больше, Кэрол просто поплелся за Вилией, делая вид, что ничего не произошло.
− Извини, − прошептал он, догнав ее.
− Будь осторожней, − посоветовала ему женщина в ответ. – Глупо умереть сейчас из-за болтливого языка.
Пристыженный юноша скривился, опустил голову и замолчал, чем только обрадовал Вилию. Та успела пожалеть, что пошла не одна, и не от того, что молодой человек говорил глупости, − ей было так неловко рядом с ним, что это мешало думать о самых важных вещах. Чувствуя его взгляд на своей макушке и стараясь его не замечать, она шагала с одной улицы на другую, окидывая взглядом немногочисленных прохожих, что всё еще с опаской выходили из дома по делам. Замечая знакомых, она только радовалась тому, что те живы, не выдавая себя, и так дошла до деревянного домика в узком переулке у самой городской тюрьмы и осторожно постучала в окошко.
Не дожидаясь ответа, шагнула к двери.
− Подожди меня здесь, − попросила она молодого человека, не оглядываясь.
− Госпожа! – вскрикнула молодая женщина, выскакивая из дома.
Этой юной девушке не нужно было даже видеть лицо, чтобы по фигуре и манерам узнать Вилию Мардо.
− Здравствуй, Айлита, − прошептала в ответ дочь барона, обнимая свою помощницу по хозяйству.
Кэрол же поморщился. Дочь палача никогда ему не нравилась хотя бы потому, что никогда его не жаловала. Даже сейчас посмотрела строго, кулачки в бока уперла и заявила:
− Снова ты за госпожой таскаешься!
− Он помогает мне, Айлита, не говори так, − попросила Вилия, зная, что эта пара может спорить вечно.
Кэрол даже встал в позу, насупился, но отвечать не стал только потому, что Вилия потащила девушку в дом.
− Поговорить мне с тобой надо очень, − шептала она.
− Да, конечно, − согласилась Айлита, вбегая в крохотный, но убранный домик. – Я сейчас пряники достану, отец где-то раздобыл…
− Не надо, − прошептала Вилия, отбрасывая от лица посеревшую ткань.
Она даже от двери отходить не стала. Просто смотрела на девушку, не зная, как попросить о том, ради чего пришла.
− Вкусные же, − пробормотала Айлита грустно, но видя лицо госпожи, просто подошла к ней, чтобы выслушать.
− Скажи мне, пожалуйста, а твой отец имеет доступ к крепости, пленных он видел? – спросила Вилия, поймав руку девушки.
− Нет, − прошептала Айлита, сжимая руку благородной подруги. – Отца вроде работы не лишали, но в крепости он не бывает: то ли пытки отменили, то ли у них свой человек есть, а отцу, в основном, солдат наказывать приходится.
− Солдат? – переспросила Вилия, не понимая. – Наших?
− Нет, наши в крепости сидят. Эштарских. У них всё очень строго, да и главный зверствует.
− Начальник городской стражи? – тут же спросила Вилия, чувствуя, как сердце замирает от волнения, забывая, что она здесь совсем для другого.
− Нет, − махнула рукой девушка. – Он хороший, по крайней мере, так отец говорит. Он ему нравится, а вот тот, что глава города, вроде как очень жестокий, правда наших солдат убивать, кажется, не собирается − и то радость. А зачем тебе крепость? Туда теперь я сама хожу, еду ношу солдатам, надеюсь, что скоро и к знати начнут допускать, может тогда отца твоего увижу.
Вилия выдохнула и вывернула широкий рукав, чтобы отколоть записку и подать ее вместе с булавкой девушке.
− Айлита, если у тебя будет возможность, передай ему это, − она вложила записку в руку девушки, − или хотя бы передай ему, что мы с Ароном живы и любим его.
− Хорошо, − без страха и сомнения согласилась девушка, улыбаясь.
− Только не рискуй, смотри как будет лучше и безопаснее. Не хочу, чтобы ты пострадала, − продолжала Вилия, видя беспечность в карих глазах подруги.
Дочь палача явно ни о чем не тревожилась, спокойно рассматривала булавку и не слушала подругу.
