− Это Сильвер Вангур, − представила Вилия мужчину. – Он был хозяином этого дома.
− И что тебе нужно? – спросил Энрар, обращаясь к мужчине.
Он снова нахмурился, и от этого противно зазвенело в голове, а от испуганного лица мужчины к горлу снова подкатила тошнота.
− Господин Энрар, я только хотел осведомиться…
− Конкретно давай, без вот этих умных слов! – перебил его Энрар.
Вилия испуганно коснулась его плеча, понимая, что муж злится и виной этому, скорее всего, не Вангур, а кто-то другой.
Энрар посмотрел на нее, не понимая, зачем она привлекает к себе внимание, но тут же смягчился, видя ее нежные внимательные глаза.
− Мы можем поговорить? – спросила она ласково.
− Сейчас? – удивился Энрар, ничего не понимая.
Вилия только неловко улыбнулась.
− Ладно, − буркнул он и, велев гостю ждать, быстро проследовал в столовую, жестом давая понять жене, что ей стоит последовать за ним.
− Что-то случилось? − спросила Вилия, плотно закрыв дверь.
− Ты о чем? – не понял Энрар, скрестив руки на груди. – Может объяснишь, что происходит?
− Прости, ты наверно очень устал, а я тут решила поговорить с тобой об одном деликатном деле.
Она подошла к мужу и осторожно погладила его по руке, только он вдруг отступил.
− Знаешь, когда благородные говорят подобные вещи, они собираются обмануть, − строго сказал Энрар. – Так что или говори прямо, или я вообще слушать не стану ни тебя, ни того человека! Благородства с меня уже хватило!
Энрар и сам не понимал, почему злился, но в голосе Вилии он узнавал те же нотки, с какими Штэрд совсем недавно давал ему советы: противные, снисходительно-мягкие ноты, от которых сейчас внутри всё вскипало.
− Извини, − выдохнула Вилия. – Я не хотела тебя злить или обманывать. Дело в том, что Сильвер Вангур хочет вернуть себе дом. Он готов его купить, а я пообещала ему, что помогу тебя убедить.
− Он считает, что я буду делать всё, что ты попросишь? – хмурясь, спросил Энрар. – Потому что в Эштаре иначе с женами не говорят о делах!
− Нет, что ты, − ответила Вилия, узнавая в глазах мужчины гнев, но совсем его не боясь. – Он пришел ко мне за советом, а я сама подумала, что мы можем поговорить об этом как семья после того, как вы поговорите как мужчины. Просто я выбрала плохой момент для разговора. Прости, я не хотела тебя огорчать.
С искренним сожалением она подошла к мужу, провела рукой по его щеке и, глядя в черные дикие глаза, разгладила пальцем морщинку на его лбу.
Он не отвечал, только смотрел на нее, чувствуя странное беспокойство, причину которого он и сам не понимал, а она ласково улыбалась и просила прощения, только от этого почему-то хотелось сбежать. Сам себя не понимая, он всё же поймал ее за руку, притянул к себе и заглянул в глаза.
− Ты помнишь, что я убью тебя, если ты предашь меня с другим? – спросил он внезапно.
− Рар, − простонала Вилия ошарашенно, совсем не ожидая ревности в эту минуту. – Не думай об этом даже.
Она взяла его лицо в свои ладошки и стала осыпать поцелуями, шепча о том, что он ее муж, что он хороший, добрый и сделал для нее очень многое. Шептала, целовала, чувствуя руки на своей талии, и понимала, что она не врет ни в одном своем слове, ни в одном своем жесте, ни в одном желании.
− Я не предам, − прошептала Вилия, понимая, что уже предала, только не с мужчиной.
Он не того боялся. Она предала его, как стража, а теперь понимала, что любит, и ничего более мучительного представить уже не могла.
− Ты плачешь? – спросил Энрар, не веря своим глазам. – Почему?
Вилия испуганно отступила, коснулась пальцами своих ресниц и, ощутив слезы, едва не рассмеялась от дикой боли в груди.
− Я просто не ожидала, что так много чувствую к тебе, − прошептала она. – Это пугает, правда, только не думай об этом. У нас, у женщин, бывают глупые чувства, которые мы и сами не можем объяснить. Сейчас я так рада, что встретила тебя, так хочу, чтобы ты не ревновал меня к другим людям, что даже плакать хочется.
− Рада? – удивился Энрар мягко, совсем забыв, почему злился. – Но хочешь, чтобы я продал этот дом, почему?
− Но, Рар, для нас с тобой этот дом − просто стены, а для этого человека − это родное место. Он родился здесь, вырос, весь этот дом – его воспоминание. Неужели мы не можем ему вернуть то, что для него так дорого?
− И где тогда мы будем жить? – спросил он, пожимая плечами, явно допуская мысль о смене жилища.
− Не знаю. Быть может можно вернуть дом моего отца?
− Я не буду жить в доме женщины, − уверенно заявил Энрар, даже не пытаясь это обдумать.
− У твоей женщины ничего нет, − прошептала Вилия, осторожно прижимаясь щекой к его плечу, стараясь не причинять боли. – Ничего, кроме твоей доброты, но я согласна на любой дом, какой ты только выберешь.
Энрар не спешил отвечать. Хмурясь и раздумывая над ее словами, он осторожно поглаживал ее по спине, а она закрыла глаза и терлась носом о его плечо, стараясь не разрыдаться как маленькая девочка. Ей хотелось, чтобы ее просто спасли, но спасения от себя самой просто не существовало.
− Ладно, − наконец сказал Энрар, отстраняясь. – Скажи ему, что я продам дом за те же деньги, что купил, но только тогда, когда у нас будет новый.
− Спасибо, − одними губами прошептала Вилия, не в силах говорить.
Энрар усмехнулся, коснулся ее щеки.
− Только не плачь больше из-за всякой ерунды, − попросил он.
− Не буду, − пообещала женщина, поймала его руку и прижалась к ней щекой, заглянула в глаза мужчины и едва не сказала о любви.
Зато он сказал, словно слыша ее мысли:
− Я люблю тебя, странная женщина.
От этих слов внутри у Вилии всё оборвалось. Это было настолько честно, что причиняло ей боль, а мужчина не останавливался, видимо решив выбить из нее остатки души.
− А еще я думаю, что мы можем взять фамилию «Мардо». Мне теперь нужна фамилия, а эта ничем не хуже других.
− Ты готов взять мою фамилию? – ошарашенно спросила Вилия.
− Нет, − возмутился Энрар. – Ты со мной можешь взять фамилию «Мардо».
Это его исправление заставило новые слезы застыть в ее глазах.
− Спасибо! – почти вскрикнула Вилия от осознания и, забывшись, бросилась на шею мужчине. – Спасибо тебе! Спасибо за всё.
