− Тогда почему ты собралась сбежать?! – взревел Энрар. – Тебя тоже отравили чем-то, что отшибает голову целиком?
− Нет, − простонала Вилия, зажимая рот рукой. – Я не представляла, как вообще жить дальше после всего.
Энрар выдохнул. Видеть слезы в ее глазах, понимать, что она страдает, и совершенно не понимать почему, было невыносимо. Подумав немного, он вдруг понял, что всё смыкалось на бароне, оскалился и вдруг заявил:
− Я знаю, как избавить тебя от мучений.
− Рар, − испуганно прошептала Вилия, понимая, что он шагнул к двери. – Энрар, умоляю, убей меня, но не трогай никого, прошу тебя! Это я во всем виновата!
− Нет, если кто и должен умереть, так это барон Мардо, − ответил Энрар и тут же вышел.
Он слышал, как Вилия кричала ему вслед, как пыталась бить по прутьям клетки и рыдала в голос, обвиняя во всем себя. Энрар же винить ее ни в чем не мог. В Эштаре считают, что женщина − отражение мужчины, которому она принадлежит − сначала отца, затем мужа. Капитан стражи был уверен в верности данного суждения и потому не сомневался, что нужно просто избавиться от отца своей жены.
Глава 26 – Ради любви
Девин Мардо удивленно открыл глаза, услышав, как открылась дверь. Для обеда было слишком рано, а Крайд уже успел почтить его своим видом и уйти с отказом. Барон надеялся, что на этом его оставят в покое. Ему хотелось просто посидеть в тишине и помолиться, понимая, что завтра к полудню его, скорее всего, поведут на казнь.
В камеру два солдата внесли гроб и поставили его у противоположной стены. Такого барон никак не ожидал. Встав на ноги, он нервно сглотнул подступивший к горлу ком и постарался придать своему лицу невозмутимый вид.
− Заприте меня с ним, − велел Энрар, заходя в камеру.
Он старался не смотреть на барона. Ему хотелось просто убить этого человека. Его упрямство раздражало и выводило из себя. Он мог бы при желании в пару ударов размозжить голову аристократа о каменную стену, но помнил, что это сделает больно Вилии. Ее слез он не хотел, потому просто сел на крышку гроба, уперся локтями в колени и задумчиво прошептал:
− Не понимаю, почему вы предпочитаете прятать тела в этих ящиках. Мы своих мертвецов сжигаем, чтобы их души не оставались в теле и быстрее могли вернуться в Эштар.
− Это очередная попытка надавить на меня? – спросил барон, узнав мужчину, но не понимая, зачем здесь гроб и к чему все эти слова о традициях.
Энрар поднял на него глаза и зловеще оскалился, представляя, как даст этому человеку меч и зарубит в честном поединке.
− Что ты смотришь на меня? – спросил барон взволнованно. – Только не говори мне, что что-то случилось с моей дочерью.
− Случилось, − согласился Энрар. – Она сошла с ума из-за вас.
Барон вздрогнул, выдохнул и тут же закрыл глаза, садясь на место.
− Уходи, − сказал он. – Не знаю, кто тебя подговорил, но я не собираюсь слушать этот бред. Я сказал «нет» твоему начальнику, передай ему, что мое мнение не изменится.
Холодный голос барона и его вздернутый нос на перекошенном, всё еще опухшем лице разозлили Энрара еще больше. Он не выдержал, вскочил, подлетел к мужчине и, схватив его за ворот несвежей рубашки, встряхнул.
− Меня не волнуют твои дела с Крайдом, − прошипел он барону в лицо. – Всё это ваше политическое дерьмо оставьте себе.
Он резко толкнул собеседника, заставляя сесть на лавку, а сам замер, глядя в испуганные глаза совершенно жалкого на его взгляд человека.
− Что ты хочешь? – спросил Девин дрогнувшим голосом.
Ему казалось, что перед ним стоит совсем не человек, а настоящее чудовище, вышедшее из преисподней за ним, чтобы утащить туда, откуда нет возврата.
− Я сниму цепь с твоей шеи, а ты ляжешь в этот сундук! – приказал Энрар, указывая на гроб. – Мне всё равно, что напишет врач, но тебя назовут мертвым, вывезут в порт и погрузят на корабль купца Вангура. Ясно?!
− Не-е-е-ет, − протяжно, почти со стоном ответил аристократ, качая головой. – Я никуда не пойду. Что за странный способ избавиться от меня? Я хочу, чтобы город знал, что Фрет не пал, война еще не закончилась и…
Он не смог договорить, потому что эштарец внезапно ударил ногой по лавке рядом с ним так, что та тут же проломилась.
− То же самое я хочу сделать с твоим хребтом, − прохрипел он. – Я тут без меча только чтобы не зарубить тебя, сволочь, которая ни о ком не думает!
− Ты смеешь меня обвинять в подобном? Ты, варвар, присвоивший себе мою семью! – заявил барон, вставая. – Я всё решил, а ты убирайся!
Он гневно указал на дверь, словно был не пленником, а хозяином. Энрар оскалился от подобной наглости. Он смотрел на этого человека и вспоминал красные, полные слез глаза Вилии, и ему хотелось просто разорвать его на части. Схватив мужчину за горло, он вжал его в стену и, глядя в глаза, прорычал:
− Ваша дочь рыдает и идет на преступление, чтобы спасти вашу жалкую тушу. Ваш сын, настоящий мужчина, рыдает, умоляя меня не дать вам умереть, а вы всё твердите эту чушь!
Резко разжав пальцы, он отпустил барона, позволяя ослабевшему телу упасть на сломанную лавку. Мужчина кашлял и хрипел, косясь на эштарца, застывшего над ним всё с тем же пронзительно пугающим взглядом.
− В вашу благородную голову даже не пришло, каково им с этим жить, − заключил Энрар и нервно сплюнул в сторону. – Мне плевать, что вы там думаете, но ради них я запихну вас на этот корабль, даже если мне придется сделать это силой.
− Я сделал всё, чтобы она возненавидела меня, − прошептал барон, снова поднимаясь. – Я оттолкнул ее, чтобы она жила дальше, забыв обо мне, так почему же…
− Значит вы ее плохо знали, − рявкнул Энрар и резко вырвал металлический поршень, удерживающий кандалы на шее барона.
Мужчина вздрогнул от неожиданности, а получив свободу, резко отступил от эштарца.
− Я должен остаться! – заявил он. – Люди должны знать, что не все продаются, что есть и иной путь, что армия Фрета…
− Еще ни одна армия не вернула то, что мы захватили, − перебил его Энрар.
− Но война не закончена!
− Нерит останется за Эштаром, даже если короли договорятся. Дешар Завоеватель свое не отдает, эштарцы вообще не отдают своего, а этот город наш!
− Это не повод прибирать к рукам всё!
− Хватит нести этот бред. Это всё меня не волнует, лезь в ящик, сволочь, немедленно! – показал Энрар, указывая на гроб.
− Иначе что? – с вызовом спросил барон. – Что ты можешь мне сделать, жалкий солдатишка, не способный…
