Когда ваш проект начинает пробуксовывать, изобретите дату, которая важна одинаково и для вас, и для проекта, и работайте, ориентируясь на нее. Поверьте мне, вы все закончите вовремя.
Это вовсе не конец света
Возможно, самый важный урок, который я выучил из пересечения дедлайнов и творчества, пришел из дорогой рекламы на Super-Bowl
[37], над которой я работал для компании Corning вместе с блестящим изготовителем моделей по имени Митч Романауски. Митч трудился на фильмах «Лучший стрелок», «Пираты Карибского моря», «Звездные войны. Эпизод II», «Парк юрского периода III». Он управлял большой группой работников, создавших буквально все для классического кукольного кино Тима Бертона «Кошмар перед Рождеством». Митч был гением. Он сотрудничал с Джейми после того, как принял участие в создании фильма «Джеймс и гигантский персик», и стал моим первым профессиональным наставником в моделировании. Джейми был начальником, но Митч научил меня очень многому.
С этой рекламой для Super-Bowl мы работали на режиссера, который в качестве коммуникации предпочитал крики и обвинения. Кроме того, нам выделили экстраординарно малое количество времени, чтобы закончить работу, даже по стандартам рекламы с малым бюджетом. Так что это были очень длинные напряженные дни постоянной сверки со списками дел.
В тот момент я был ошеломлен количеством вещей, которые нам нужно было успеть сделать: натянутые латексные стены с аккуратными рисунками на них; миниатюрные свитки изоляции, которые разворачивались сами собой; здание, которое собирает себя доска за доской, пока камера наблюдает за этим. И это только то, что я могу вспомнить, помимо того факта, что мы просто убивались на этой работе.
Тогда я курил, как и Митч. Но в мастерской на протяжении дня нам курить запретили. Поэтому, едва все разошлись по домам, мы начали дымить почти непрерывно, пока не доделали все
[38]. Мы с Митчем ухитрились избежать любых значительных косяков на протяжении этой ночи, но на плаву нас поддерживал только юмор висельников. Когда давление немного спало, между тремя и четырьмя ночи Митч повернулся ко мне и сказал: «Ты знаешь, это примерно то самое время суток, когда мне начинают приходить философские мысли по поводу такого вот дерьма. Я имею в виду, что это просто очередная сраная реклама и мы либо сделаем нашу часть работы, либо не сделаем. И это не значит, что наступит конец света…»
И Митч был совершенно прав.
Я закончил, получив недельную оплату за два дня с учетом переработки по ночам. К тому времени, когда все это закончилось, я реально умирал от недосыпа и угробил легкие. Я орал на режиссера и проклинал аниматроника, когда он испортил свою часть работы и мне пришлось исправлять его ошибки, 25 часов подряд приводя в движение наши строения. И все же я вспоминаю работу над этой рекламой с самыми добрыми чувствами, поскольку мы все сделали, несмотря на чепуху и внешнее давление. Мы завершили нашу работу в срок только потому, как мне кажется, что для нас это не было концом света. Понимание этого факта отодвинуло в сторону нервозность и экзистенциальный ужас дедлайна, ну а тот все-таки замотивировал нас работать так быстро и эффективно, как мы только могли.
Осознание того, что пролет с дедлайном не убьет во мне созидателя, освободило меня от давящего ощущения тикающих часов и позволило сосредоточиться на продуктивности. Я научился решать сложные проблемы, не выпуская из виду окончательной цели проекта, какой бы она ни была.
Кстати, в этом месте составление списков становится незаменимым инструментом. Их составление имеет отношение к импульсу, особенно когда я работаю по графику, но не хочу этого чувствовать. Мне нужно знать, как то, что я делаю сейчас, соотносится с общим запасом времени, который у меня есть. Если я трачу слишком много времени на одном этапе, не помня, что за ним следуют еще двадцать, и на все остался час, мой импульс, затраченный на один этап, убьет импульс на весь проект, и я не попаду в дедлайн. Список же позволяет сделать так, чтобы мое дерево решений приносило фрукты, и уберегает меня от пожирающих время тупиков.
Будьте уверены, я использовал все эти инструменты и прилагал все принципы к работе в рекламе и затем в «Разрушителях мифов». Но только после того как я перенес их на свою личную работу репликатора и косплеера, выгода начала накапливаться. Результатом стал значительный, удивительный рост продуктивности… и радость.
6. Рисование
У вас в голове крутится некая идея? Вы ею гордитесь и хотите воплотить? Окей, я предлагаю вам провести эксперимент. Позвоните другу или сотруднику, тому, у кого есть творческая жилка, и опишите собственную идею. Расскажите им, что это, как оно работает, из чего сделано. Опишите форму, размер и цвет. Объясните, как вы собираетесь создать эту штуку: где вы собираетесь просверлить большие дырки для крепления, какой конец вы собираетесь сделать плоским, а какой рассверлить, и что будете использовать при финальной сборке. Выдайте все детали.
Теперь попросите друга нарисовать карандашом на бумаге то, что вы описали. Предоставьте ему столько времени, сколько надо, отвечайте на все вопросы, что могут у него возникнуть. Исходя из моего опыта, все это не имеет особого смысла, поскольку то, что ваш друг в конечном счете нарисует, будет радикально отличаться от того образа, что содержится в вашей голове. Различие может даже шокировать вас. В итоге вы задумаетесь: а слушал ли он вас вообще? Или вы говорили на каком-то другом языке? Расхождение между тем, что вы представляли, и тем, что появится на бумаге, может даже заставить вас засомневаться в собственной идее (вот этого делать не надо!).
Но можете ли вы сами нарисовать свою идею? Если можете успешно показать ее так, чтобы вы оба поняли все одинаковым образом – и тот, кто собирается создать объект, и тот, кто будет его использовать, – тогда цель стоит того, чтобы поработать. Мой опыт говорит, что способность взять идею из собственного разума и перенести в разум другого человека несколько опьяняет. Это некая разновидность творческой сверхспособности, благодаря которой даже самые безумные идеи начинают выглядеть не такими уж безумными. А то обстоятельство, что вам для этого требуются лишь ручка и бумага, ободряет сильнее всего.
Несмотря на то что до совсем недавнего времени я не ощущал себя особенно искусным рисовальщиком, я делал наброски большую часть жизни. Я рисовал каждый день, находя для этого множество причин. Я использовал рисование, чтобы облечь в плоть и отточить мои идеи. Я применял его, чтобы общаться с другими созидателями и коллегами. Я пускал его в ход, чтобы породить импульс. Я использовал его, чтобы сохранить знание, наработанное во время проекта, и, само собой, для формирования идей тоже.
