Вся моя организационная стратегия, каждая секунда подметания и упорядочивания, которыми я занимаюсь в конце каждого дня, нацелена на то, чтобы сохранить импульс созидания. Когда я вхожу в мастерскую утром, состояние помещения влияет на то, что там происходит. Если внутри царит бардак и я вынужден начать день с того, чтобы во всем разобраться, это не сильно, но ощутимо влияет на мой импульс. Начинается все с того, что на ногах у меня словно повисает дополнительная тяжесть. Учитывая, что я люблю работать быстро, использовать импульс поэтапного движения, чтобы находить лучшие решения в каждом из сложных проектов, начинать день с уборки для меня то же самое, что начинать украшение рождественской елки с гордиева узла из гирлянд. Настоящая смерть.
Но когда в мастерской чисто, верстак пустой, а на стойках аккуратно на своих местах висят инструменты, тогда я шлепаюсь с разбегу в свой проект и вне зависимости от его сложности чувствую, что атмосфера наэлектризована и полна возможностей. Хватаясь за первый инструмент, я ощущаю, что это хорошо и правильно. Почему бы мне не начинать так каждый день, если я это могу? Пятнадцать-двадцать минут в конце дня в обмен на продуктивные шесть, восемь или десять часов на следующий день.
В этом и состоит сущность обмена, на который я согласился, когда разобрался, как хранить рождественские гирлянды: подметание и раскладывание инструментов по местам – тот же диалог между настоящим мной и мной будущим. Настоящий я признает, что будущему мне всегда нравится сохранять импульс текущего проекта и что не найденный за пару секунд на обычном месте инструмент в критический момент работы может замедлить весь творческий процесс в достаточной степени, что это создаст экзистенциальную угрозу проекту в целом.
В фильме «Десять пуль» (Ten Bullets) Том Сакс рассказал о своих рабочих привычках, и целый раздел он посвятил уборке. Я упомянул про мою идею Тому, сказав, что уборка – всегда беседа между нашими настоящим и будущим я, а он добавил, что это также прекрасное время для рефлексии. Он даже считает, что уборка – это род медитации.
«Думаю, то, о чем ты говоришь, есть некая разновидность медитации или рефлексии, потому что, когда ты подметаешь, например, ты смотришь на эту груду древесины. Ты соединяешь свои мысли с тем, что созидаешь сейчас, прослеживаешь связь с уже сделанным и с тем, что будешь делать дальше. Таким образом ты бросаешь психологический якорь в настоящем моменте, в том, что ты делаешь физически, то есть машешь метлой, но размышляешь при этом над тем, как нынешние вещи соединяются с прошлым и будущим. Это называется планированием и рефлексией».
Несомненно, планирование и рефлексия – это не только часть того, что происходит во время подметания, это сущностные части созидания в целом. Что такое работа воображения, рисование и составление списков, как не различные модальности планирования? Что такое список с чекбоксами, эксперименты и моделирование, как не рефлексия по поводу того, что вы сделали и пытаетесь сделать?
Смотреть на себя
Я искренне верю, что мастерская – священное пространство, внутри которого мы уделяем внимание, подобное молитве, вещам, которые важны для нас: тому, что мы делаем, тому, что желаем создать, тому, как решаем проблемы, встающие перед нами в различных проектах, и тому, чего мы можем достичь собственными усилиями. В каждом из этих предприятий, чтобы действовать строго и качественно, мы должны, как и везде, где ставки настоящие, смотреть на себя.
Под этим я понимаю наблюдение за собственными привычками с целью изучать их и изменять себя в лучшую сторону. Я имею в виду, что мы должны преодолеть собственные предубеждения относительно того, куда, как мы думаем, должен развиваться проект, в пользу того, чтобы проект развивался так, как он сам этого хочет. Понимание разницы между тем, каким проект должен быть и каким мы хотим его видеть, и уважение к пространству между этими двумя точками – ключ к полной реализации потенциала созидателя. Это в значительной степени и формирует мастера в той или иной области.
Созидание в самой основе – процесс порождения идей и их реализации. Компоненты эти связаны, но не совпадают. Мы никогда не знаем полностью, что получится в конце, и мы никогда не создаем в точности то, что изначально хотим. Никогда ничего не идет на 100 % по плану. Смотреть на себя – значит взять ответственность за этот факт и примириться с тем, что для создания чего-либо материального необходимо в некоторой степени отказаться от жесткого следования собственным представлениям относительно того, что вы делаете.
Чтобы это сделать, нужно прислушиваться к некоторым голосам в своей голове, а другие – игнорировать: слушать проект, слушать саму мастерскую и уделять внимание их потребностям. Когда в мастерской царит беспорядок, то там очень шумно. В чистой мастерской царит тишина, и она становится местом для настоящей рефлексии. «Рефлексия» – отличное слово в данном случае, как в смысле медитации, размышления, о чем говорил Том, так и в смысле отражения
[71]: состояние мастерской отражает состояние того, кто там работает.
Любое пространство созидания (звукозаписывающая студия, стол для рисования, швейная машинка) – место, в пределах которого созидатель может безопасно обрести опыт превратностей судьбы. Мы можем косячить, и ставкой будет далеко не жизнь и смерть. Мы можем переживать триумф, и сокрушительные ожидания успеха не свалятся прямо сразу на наши плечи. В мастерской я делаю вид, что вселенная упорядочена и что у меня есть некая степень контроля над ней. Тратя рабочее время так, что на первом месте стоят порядок, легкость использования и чистота, вы проецируете эти ценности в глубины собственной психики.
Я согласен с Томом, что ежедневная уборка – нечто вроде духовного упражнения. Подобно личным мантрам трансцендентальной медитации, это должна быть такая медитация, которая работает лично для вас и для того, что вы делаете как созидатель.
Снова даю слово Тому:
«Тратить время на подметание и кноллинг в конце каждого дня – способ рефлексии о том, что вы делали, и когда все убирается на место, то на следующий день гораздо легче начинать. Но, я думаю, важно то, что все находится там, где оно лучше для вас, и это просто чистое удовольствие».
Есть немного вещей, которые приносят мне больше удовольствия, чем войти в чистую мастерскую и начать там работать. Редко когда я оставляю мастерскую в состоянии, далеком от идеальной чистоты. Но да, такое до сих пор бывает. Все еще случаются дни, когда работа идет так тяжко, что я не могу вынести даже лишнюю минуту. Надо просто закрутить что-то, покончить с ужасающим днем и вытащить инструмент из розетки.
В эти моменты я не корю себя за такие вещи, я пытаюсь посмотреть на себя, но в то же время стараюсь не передавить в процессе. Нынешний я ведет тихую беседу с будущим мной и обещает, что это вовсе не превратится в привычку. Освеженный будущий я из следующего дня обычно отвечает, что это нормально – время от времени бросить свои лучшие замыслы и просто выйти вон.
