- Или, - поджав губы, произнесла Анастасия. Опустив взгляд в тарелку, она показала, что обсуждать эту тему более не желает. Ну да, арест княгини и сопутствующие обстоятельства дело такое – новым взглядом посмотрел я на княжну.
Понятно теперь, почему от нее шарахаются как от прокаженной: Разумовские юную княжну готовы уничтожить в любом случае – она ведь урожденная Юсупова. И если Анну Николаевну осудят, то участь ее дочери кажется незавидной – род подгребут под себя, Анастасию… выкинут на свалку истории, в лучшем случае. Непонятно, как к этому отнесутся соперники Разумовских Юсуповы, но вот то, что род Юсуповых-Штейнберг оказался между жерновами интересов двух влиятельных кланов, это очевидно. И сейчас на самом острие между сжимающимися шестеренками находится Анастасия. Такая юная княжна с ультрамариновыми глазам и волосом цвета воронова крыла – новым взглядом посмотрел я на девушку.
После, еще раз оглянувшись по сторонам, я оценил показательное отсутствие к нам интереса. И у меня возник вопрос – ведь мы сейчас в имперском городе, который окружен землями Вольницы национальных кланов. Юсуповы-Штейнберг род имперский, и судя по происходящему его скоро как минимум подомнет под себя кто-то более сильный. И это еще хороший вариант, потому что все идет к тому, что род вовсе уничтожат, поделят или вообще показательно втопчут в землю.
Род Юсуповых-Штейнберг был создан императорскими службами или даже самим Императором для того, чтобы вбить клин между влиятельными кланами Юсуповыми и Разумовскими, которые в случае сближения превращались в реальную силу не только в Конфедерации, но и во всей Европе. И сам возникший у меня вопрос собственно в чем – неужели Император будет просто наблюдать за происходящим? Или это его сакральная жертва, которую он приносит на алтарь имперской необходимости? Но если все так просто, последствия подобного непредсказуемы – когда власть начинает сдавать своих, лояльность подданных к такой власти теряется моментально.
Тяжело вздохнув, я поковырялся в тарелке, вдруг лишившись аппетита. Вокруг заворачивается раунд серьезной игры, а у меня нет даже крох информации для анализа. И если я начну сейчас барахтаться, не факт, что будет толк – мелькнула у меня пораженческая мысль. В прошлой жизни было такое – полгода сотни людей работали над поставленной задачей, а как потом оказалось еще до начала проекта было принято принципиальное решение о ликвидации всего направления. Я оказался одним из немногих, кто впоследствии узнал о том, что работа с самого начала была бессмысленной, остальные же остались в счастливом неведении. И вот сейчас, если Анна Николаевна сидит в камере, а род Юсуповых-Штейнберг приговорен к уничтожению или вовсе даже к показательному дерибану.…
- Привет, - прозвучал позади глубокий чувственный голос, и к нам за стол присела Эльвира. Поправив светлые локоны, валькирия пристально посмотрела на Анастасию и продемонстрировала кивком, что «привет» предназначался ей.
- Привет, - вполне обыденно поздоровалась княжна с так неожиданно появившейся Эльвирой, которая сейчас в непривычном одиночестве – за ее плечом я не видел обычно маячившего там Модеста.
Анастасия внешне сохранила полное спокойствие, и для других она была полностью закрыта. Но не для меня – наша связь после уничтожения тьмы по-прежнему сохранялась, и я чувствовал, как бушуют эмоции княжны. Эльвира непростая девушка – я помнил разнос, который нам устроил Андре после проваленного испытания. И помнил, как обозвав Валеру принцем, он говорил с Эльвирой в похожем уважительном ключе – уважительном к статусу, не к личности. Нас он всех тогда достаточно чувствительно повозил как котят мордой по своим ошибкам, безо всякой деликатности.
- Артур, подскажи… - начала было Эльвира, но оборвала фразу на полуслове, обернувшись.
Собравшееся вокруг чужое и очень густое всеобщее внимание я тоже почувствовал. Вот только, что неожиданно, смотрели совсем не нас – вспыхнувший при появлении за столом Эльвиры бикфордовым шнуром интерес пропал почти сразу, переместившись в другое место. Не сговариваясь, мы – Анастасия, Эльвира и я, обернулись и увидели Валеру. В сопровождении стайки гимназисток, с привычной расхлябанной вальяжностью замаскированный принц шествовал по залу. Впрочем, его принадлежность к высшему имперскому свету была для всех секретом Полишинеля, как понимаю.
Выглядел Валера как всегда идеально органично-растрепано, но судя по его серьезному лицу, разговор проходил довольно важный. Валера внимательно прислушивался к словам сопровождающих девушек и вдумчиво кивал в нужных местах. Гимназисток рядом с ним шагало четверо, и это явно члены какого-то комитета или клуба, ведущие с ним деловую беседу.
- Дамы, - оборвал Валеру одну из говоривших девушек на полуслове, обращаясь при этом ко всей группе. – Не смею больше вас задерживать.
Ошарашенная подобным поведением гимназистка так и осталась стоять с открытым ртом, когда Валера перестал ее слушать и развернувшись на сто восемьдесят подошел к нашему столу. В помещении на несколько мгновений воцарилась полнейшая тишина. Но здесь все же собрались те, кого держать лицо учили сызмальства, так что через мгновение помещение вновь наполнил привычный гул голосов, а четверо так бесцеремонно отшитых гимназисток сделали вид что все в порядке вещей и вообще отлично. Перегруппировавшись, четверо девушек уже удалялись.
На Анастасию я не смотрел, чтобы не смущать лишний раз – девушка и так едва держала лицо. Сложно, да – еще минуту назад она была одна среди враждебного окружения в перекрестке незамаскированных презрительных взглядов, а тут расположение демонстрируют сразу две фигуры подобного масштаба. Причем всем и каждому понятно, что самостоятельно на подобный демарш ни Валера, ни Эльвира бы не пошли.
Вот он и ответ. Предварительный пока – приговоренный кланами Вольницы имперский род не брошен, и просто так его как минимум не дадут подвергнуть обструкции. А значит, самое интересное только начинается.
- Леди, доброе утро! - бодро и весело поздоровался Валера, присаживаясь к нам. Показательно меня проигнорировав, он поочередно приветливо глянул на Анастасию и Эльвиру.
Выждав несколько секунд, я показательно медленно отодвинул тарелку, еще и гримасу продемонстрировал такую, словно съел сейчас что-то очень неприятное и вот-вот готов с этим расстаться.
- Аппетит пропал? – участливо поинтересовался принц, заглядывая мне в лицо. – Прости, Артур, не заметил сразу. Привет, как дела?
- Минуту назад было отлично. Как ты пришел похуже стало, не скрою.
- Какая печальная история, - покачал головой Валера, и со скорбным видом подтянул мою тарелку к себе. Положив тонкий кусок буженины на нежный ломтик сыра, он завернул все в трубочку и с удовольствием откусил.
- Артур, так каким образом этика деловой переписки касается обычаев туземных племен Таити? – поинтересовалась Эльвира.
Повернувшись к ней я увидел, как к столику подходит Модест с чаем. Поставив одну кружку перед Эльвирой, вторую он отставил в сторону для себя. Но ее тут же схватил Валера, который запихивал в рот уже второй кусок моего сыра. Благодарно промычав, Валера довольно звучно отхлебнул горячий напиток.
