— Анастасия медленно кивнула — за время проведения третьего раунда финального матча воспоминания Ольги в части касаемой себя она изучила. И нам не было нужды сейчас излагать план, подразумевающий совместные действия Анастасии и цесаревича. Который, по нашему общему плану, должен был отречься от титула, собрать остатки своих опричников и переехать на Юг России. Где, в самое ближайшее время, начнется война на Балканах, что вкупе с реформацией Вольницы открывало для него очень многие варианты. Но без Анастасии, без ее помощи, обосноваться цесаревичу на Юге бы не получилось, именно поэтому нам нужна была она.
Не трон, конечно, но и не смерть от моей руки, открыто согласованная Императором. Но теперь вслух обсуждать детали смысла не было — потому что всю подноготную нашего плана и даже ход разговора с цесаревичем Анастасия уже знала из памяти Ольги.
— Но зато теперь у нас появилась еще одна, не менее важная часть разговора, — словно прочитав мои мысли, произнесла Ольга. — Это повод узнать о том, как именно и благодаря кому произошел обмен нашей памяти. Артур. Кто такой Астерот?
После этих слов обе девушки снова внимательно и очень цепко посмотрели на меня.
Глубоко вздохнув, я снова улыбнулся. И, подумав еще пару секунд, начал с самых истоков происходящего.
— Для начала хотел бы представиться. Меня зовут Артур. Очень приятно.
После этих моих слов Анастасия и Ольга воззрились на меня, совершенно не понимая, о чем речь.
— Думаю, информация о множественности миров сюрпризом для вас не станет, — поочередно глядя в глаза то Ольге, то Анастасии, произнес я. — Я имею ввиду информацию о множественности нашего, так называемого истинного и единственного мира.
Произнеся это, я замолчал и напрягся, подспудно ожидая грома и молний. Которых не последовало. Значит, можно — тест на допуск к информации Ольга с Анастасией в архидемонской канцелярии по всей видимости прошли.
— Да, звучит достаточно… смело и необычно. Но вам придется мне поверить на слово, что оно есть и оно работает. Упоминаемый мной недавно Астерот, это мой… так скажем, старший деловой партнер, по воле которого я оказался в этом мире. И именно благодаря его шутке, или же дьявольскому замыслу, после того как вы в первый раз не очень удачно попробовали наложить на меня защиту последнего шанса, — поежился я от все еще студившего кости холода, — вы оказались связаны ставшей общей памятью.
— То есть ты… волею того, кого ты называешь Астеротом, не Олег Романов? — первая поняла в чем дело Ольга.
— Непростой вопрос, — покачал я головой, даже не зная с чего начать.
— Если использовать бритву Оккама, то вопрос донельзя простой, как и варианты ответа, — очень внимательно посмотрела на меня Ольга.
— Хм. Мне отвечать с эссенциальной точки зрения? Или экзистенциальной? Или вовсе начнем с вопроса «что есть сущее?» — улыбнулся я, вспоминая первую нашу беседу с Астеротом. И после продолжил, уже тщательно подбирая слова.
Впрочем, как бы тщательно слова я не подбирал, получалось все равно немного путано. Потому что я на бумаге складно мысли излагаю, а вот подходящие к разговору нужные аргументы и идеальные конструкции фраз меня обычно на следующий день, если не позже, догоняют. Так что как ни старался, получалось все равно немного путано:
— В теле Олега Романова, в момент его убийства в Высоком Граде, действительно появилось мое сознание. Сам же я в тот момент неожиданно умер в своем мире. В мире очень похожим на этот, в мире-двойнике, просто на точке бифуркации в начале двадцатого века свернувшем в другую сторону по течению реки времени. И волей высших сил, имя которым — Астерот, я занял место личности Олега в момент его смерти, а он сам переместился в мой мир, в мое тело.
Не знаю как обстоят дела у Олега в моем прежнем теле, но здесь я полностью обрел его память, и некая, причем немалая часть его личности стала мной. По крайней мере дичь я иногда творю такую неожиданную даже для самого себя, что с уверенностью могу заявить: тот Артур Волков, который жил в другом мире, совсем не тот Артур Волков, что разговаривает с вами сейчас. Так что отвечая на твой вопрос — сейчас я, это я. Артур Волков. Олег Романов. Ну… в общем, как-то так.
Довольно долгое время девушкам понадобилось, чтобы усвоить информацию. И еще довольно долго я отвечал на следующие многочисленные вопросы. Настолько долго, что мы даже снимали купол, чтобы сделать перерыв на чай.
— В своей прежней жизни ты ведь был старше? — поинтересовалась Ольга, после того как основные уточняющие вопросы закончились.
— Да.
— И сколько тебе там было лет?
— Погиб там я чуть позже второго совершеннолетия, — на голубом глазу сообщил я обоим. Ольга, конечно же, лукавство мое почувствовала и улыбнулась. Впервые чисто и искренне за всю беседу, словно сбрасывая с плеч навалившийся груз проблем.
— Теперь мне понятно, почему ты настолько устойчив ментально, что позволяет тебе сопротивляться и чужой воле, и безвозвратной одержимости, — произнесла она. И сразу обернулась к Анастасии, чьи эмоции в буквальном смысле ярко вспыхнули, привлекая внимание.
— В чем дело? — также повернулся я к княжне. Которая последние несколько минут участия в разговоре не принимала, а ушла в себя, погрузившись в раздумья.
— Во всем произошедшем в моей жизни меня всегда удивлял один момент, — поочередно глядя то на меня, то на Ольгу, сообщила княжна. — Мама́ воспитывала меня всегда с прицелом на инициацию в Школе Льда.
— И?
— Ну какой Лед на Юге России?
— Справедливо, — кивнула Ольга.
— В то же время, утверждать о том, что мама́ не обладает ни умом, ни сообразительностью, я бы не стала.
— И вновь справедливо.
— Совсем недавно ты размышляла о следствиях нашего обмена. Есть сегодня и вчера, и все такое прочее, — посмотрела Анастасия на Ольгу. — Я же думала о причинах. Потому что «вчера» — не менее важно. История она ведь такая — никогда не требует себя учить, но всегда наказывает за невыученные уроки. Так вот, именно в твоей памяти нашла ответы своей инициации.
Ольга кивнула, и коротко посмотрела на меня, объясняя.
— Началось все с того, что когда путем брака Анны Разумовской и Юрия Юсупова была совершена первая попытка объединить два сильнейших национальных клана Вольницы, вмешалась моя семья. Именно с подачи моей матери над Анной Разумовской работали ментаты, для того чтобы разрушить столь перспективный брак, заставив ее безоглядно влюбиться в Петра Штейнберга. И у них получилось.
— Получилось, — согласилась с ней задумчивая княжна. Но все же — Лед? Ты созданное совершенство, а я случайный гений. Ты может и умнее, пока, но я гарантированно сильнее.
— В далекой перспективе развития дара владения, — вставила Ольга.
— …и моя ледяная инициация, — не обратила на ее ремарку внимания Анастасия, — произошла уже после разрушения вами союза Разумовских и Юсуповых. Даже несмотря на несостоявшийся союз…. Несмотря на тогда несостоявшийся союз, моя стихия направлена именно на ваши владения, на Север. Двадцать лет назад кто-то объединял два клана в противовес вашему могуществу, потому что я должна была стать Королевой не Юга, а Севера. Вы объединению помешали, но партия еще не закончена — иначе моя инициация во Льду не состоялась бы.
