6. Крайне важно сохранять корректное, уважительное общение с врачом и клиникой. Поверьте, угрозами, запугиваниями, шантажом и истериками ничего не добиться. Чем адекватнее и спокойнее вы ведете себя, тем на большие уступки может пойти клиника. Все мы люди.
Глава 11
Перед операцией
11:45. Я закончила прием первичных пациентов и осмотрела всех послеоперационных. Настала пора подумать о тех, кто именно сегодня собирается прикоснуться лицом или телом к пластической хирургии. О тех, кто принял волевое решение изменить себя и с нетерпением ждет меня в палате.
Надеваю компрессионные чулки, переодеваю хирургический костюм, собираю волосы в пучок, кладу в карман маркеры для предоперационной разметки, рулетку и опять мою руки. Раз двадцатый, наверно. Не удивительно, что кожа на них сухая. «Бархатные ручки» мне в помощь.
Поднимаюсь в стационар.
— В какой палате наши «девочки»?
— Та, что на липосакцию, придет в два часа и разместится в седьмой, двухместной. Та, что на пластику лица, выбрала восьмую, одноместную, — бодро ответила Екатерина, вкладывая истории болезни сегодняшних пациенток мне в руки.
— Отлично, — ответила я и направилась в восьмую палату.
Если в день запланировано две операции и одна из них липосакция, то я предпочитаю заканчивать именно ею. Потому что это физически изматывающая хирурга операция. Устает тело, устают руки, кисти рук. Когда количество зон липосакции больше трех и избытки подкожного жира значительные, то это три часа монотонной, изнурительной работы. Представьте, что вы пилите дрова, один, без остановки, три часа подряд. Как бы грубо ни было это сравнение, оно самое точное. Нагрузка на руки хирурга настолько высока, что у меня появились профессиональные заболевания: плече-лопаточный периартрит и туннельный синдром обоих запястий. Звучит так себе, а по ощущениям просто кошмар. В период ремиссии, когда заболевание как бы дремлет, это проявляется в виде сохраняющихся, но несколько притупленных болевых ощущения при подъеме рук вверх, невозможности опираться на ладони при отжимании от пола, например. Так что у меня есть объективная причина отлынивать в спортзале.
По счастью, острый период у меня был только один, в тот день, когда болезнь проявила себя впервые, и я делаю все возможное, чтобы этот кошмар со мной никогда не повторился. Как-то пару лет назад после операции увеличения груди через подмышку я просто не смогла на следующий день поднять левую руку. У меня не получалось ее даже отвести от туловища. Она висела как плеть, совершенно непослушная, чем невероятно меня пугала. Ведь я не могла работать. Совсем! Пришлось на пару недель перенести операции и активно заняться лечением у травматолога, реабилитолога, массажиста.
С тех пор у меня есть постоянный массажист, которого я посещаю раз в неделю, у меня расписана программа лечебной физкультуры, а после каждой операции я выполняю комплекс растяжки, как вы это делаете в спортзале после занятий. Если планируется большая по объему липосакция или абдоминопластика, моя помощница Екатерина, которая имеет высшее образование реабилитолога, проклеивает мои плечи специальными пластырями-тейпами. Вы видели яркие ленты на коленях, руках, спинах профессиональных спортсменов? Так это те самые тейпы. Они помогают снимать избыточную нагрузку с моих суставов и мышц плечевого пояса. Эти профилактические мероприятия держат ситуацию под контролем.
У меня никогда не трясутся руки, но после такой объемной липосакции бывает. Думаю, это отмечают за собой многие хирурги. Именно поэтому я предпочитаю первым номером сделать операции на лице, требующие точности движений и тонкой работы, а завершить операционный день липосакцией. А если еще после этого не есть, то можно сказать, что липосакция даже полезна для фигуры хирурга.
Я открыла дверь восьмой палаты. На меня хлынул поток холодного воздуха, градусов 16, не больше. Бр-р-р. Я абсолютно теплолюбивый человек, хотя знаю, что закаляться полезно.
— Здравствуйте, Екатерина, у вас нет никаких шансов состариться в таком холоде, — улыбнулась я и направилась к кровати своей пациентки.
— Здравствуйте, Ксения Евгеньевна, я так боюсь, ужас! — слабо улыбнулась пациентка.
— Страх — это нормальная реакция обычного человека на предстоящую операцию. Если бы вы не боялись, я бы засомневалась в вашей нормальности, — ответила я. — Владимир Владимирович, наш анестезиолог, уже общался с вами?
— Да. Мы подробно все обсудили. Он меня немного успокоил, все объяснил, теперь я хоть понимаю, что не проснусь среди операции и не буду чувствовать боль, — закивала пациентка.
— Отлично. Он классный и очень опытный анестезиолог. Вы в надежных руках.
— А реанимация у вас в клинике есть?
— Конечно! И реанимация, и реаниматологи, и даже два реанимобиля на всякий случай.
— Хорошо, — немного успокоилась пациентка.
— Итак, мы сегодня делаем SMAS-лифтинг лица и шеи и верхнюю блефаропластику, верно?
— Да. А вы будете выбривать волосы на голове для разрезов? — поинтересовалась женщина.
— Нет, я просто намечу линии будущих разрезов, а моя помощница Екатерина заплетет ваши волосы так, чтобы разрезы были в проборах. После операции я сниму все резиночки, и швы спрячутся в волосах, — объяснила я, улыбаясь. — Давайте я нанесу разметку. У вас есть крем на лице и веках?
— Да, я не могу без крема выйти из дома, кожу стягивает, — ответила женщина.
— Тогда надо умыться.
Пока пациентка умывалась, пришла Катя с коробкой, полной разноцветных резинок для волос.
— Фотографируемся. Вставайте спиной к двери, — обратилась я к вышедшей из туалетной комнаты пациентке. Стандартное освещение, стандартные ракурсы: анфас, пол-оборота и профиль с двух сторон.
— Их разыскивает милиция, — пыталась шутить пациентка. Эту фразу произносит каждый второй.
Потом я стала наносить разметку на лицо: отметила линии разрезов, границу отслойки кожи, избыток кожи на верхних веках. Рисуя на лице, как на мольберте, я подробно рассказывала о ходе предстоящей операции и отвечала на все оставшиеся вопросы. Потом за работу взялась Катя.
— Выберите, пожалуйста, два цвета резинок, — предложила она пациентке, раскрывая перед ней коробку.
— Пускай будет красный и зеленый, — сказала женщина. Буквально на минуту она превратилась в маленькую девочку, которой мама предлагает выбрать резинки для косичек. По-моему, это так уютно и по-человечески, ведь все мы в душе остаемся детьми. Это все фея Катя. С ее приходом в мою жизнь проник порядок, креатив и забота.
— Отличный выбор! — отмечает Екатерина и начинает колдовать над головой пациентки: расчесывать волосы, собирать их в хвосты и плести косички.
