"Скажи "НЕТ"."
— Что?
"Скажи "НЕТ" для того, чтобы я осталась здесь. Миллионы лет мы рождаемся в разных Мирах… В разных семьях. Под разными именами. В этот раз я выбрала тебя, Лайса. Моя сестра выбрала другой сосуд, в другом Мире… Он такой же, как и этот — больной и разбитый… Агонизирующий. Двойственный… Но заслуживающий жизни и любви не меньше, чем другие Миры. Не меньше, чем ты. Не меньше, чем все. Скажи "НЕТ", Лайса, и я докажу тебе это. Тем, кто пришел сейчас, надо забрать меня. Им нужна только я… Мы разбросаны по Мирозданию, как семена… Там, где мы прорастем, восстанет Жизнь. То место, тот Дом, тот Мир станут неуязвимыми. Ты станешь неуязвимой! И Тирон тоже… Скажи "НЕТ". Скажи… МАМА…"
— Разве достаточно сказать "НЕТ"…
"Вполне. У Братьев нет власти… Они просто Наблюдают. И ждут. Скажи "НЕТ", Лайса."
— Ну так, и? — Первый склонил голову.
— Убирайте свои жопы прочь, по холодку. — хрипнула Лайса, голос почему — то оказался трубным. Звук больно отдался в висках, ушах и горле, рассыпался тугими, ленивыми, квелыми комками. — Идите вон. И оставьте мой Дом в покое. Нет. Я говорю — НЕТ!
…По коротко стриженным кустам и траве пошла рябь, будто от сильного ветра, хотя никакого ветра не было и в помине. Воздух, превратившийся в плотный пузырь, вдруг лопнул, вернув в реальность тихий звон, уходящее осеннее тепло дня, запахи и звуки.
Цвета вокруг стали ярче и насыщеннее. Сэйта Канц ощущала себя так, будто с головы ее резко сорвали мешок, а из ушей вынули беруши.
Время пошло. Замерзшее, застывшее на несколько минут, оно ожило и снова двигалось в верном, привычном ему направлении.
Осенний ветер гладил траву и осыпавшиеся кусты. Ленивый, сонный Ортан, поняв что ему больше не на что смотреть, закрыл лицо клочком тучи.
Снова собирался дождь.
…А по аккуратному, каменному пути от Дома уходили двое гостей, сопровождаемых вооруженными охранниками, растерянными и искренне не понимающими, что они делают здесь и кто эти люди, которых ведут они сейчас к выходу?
Какие — то… Ну, хозяевам виднее! В конце концов, ничего же не случилось и все в порядке. Сэттару Дэннису по возвращении не на что будет жаловаться…
Лайса Дэннис положила руку на плоские прутья решетки. Сжала пальцы. В другой руке она все еще продолжала сжимать ненужный теперь обрез.
— Наделали дел, — проворчала с недовольством — Зачем вот это все? За что погибли Трэвил и этот… как его… начальник Тирона? Непонятно… Стоило ли сохранять все в тайне ТАКОЙ ценой ценой? Я все равно сказала бы "нет". Потому что это МОЕ. А свое отдавать я… не хочу.
Она с силой хлопнула дверью.
Но тут же, открыв ее настежь, легко понеслась по каменной дорожке, давя ступнями начинающийся холодный дождь, сомнения и страхи.
Понеслась для того, чтобы через несколько быстрых шагов быть подхваченной и сдавленной сильными, родными руками вернувшегося Тирона.
— Спятила, Канц? — приветственный рык был недовольным — Чего носишься голая?! Соплей мне твоих не хватало еще…
— Тирон, — она прижалась щекой к влажной от дождя, жесткой нейрокоже — Я соскучилась! А… Ты никого не видел? Чужих?
— Нет, — он прищурился — А что? Кто — то был здесь?
Лайса помотала головой, а Ликвидатор отметил в памяти выяснить потом у охраны, если эти обалдуи, конечно, что — то знают…
Сейчас же…
— Говоришь, соскучилась? — с силой пнул ногой входную дверь — Или врешь, как всегда?
— Нет…
И она ведь и верно — не врала…
Нисколько.
Глава 39 (часть 2)
Он внес ее в спаль…
А хрена там, в спальню, ага. Мне бы очень хотелось написать красиво и нежно! Вот правда!
Мне бы хотелось написать так:
…Он внес ее в очаровательно убранную спальню, ступая по усыпанному цветами, сверкающему полу…
Только зачем писать такое, если этого не было и быть не могло?
Если спальни в Доме пока напоминали больше армейские казармы, а пол не сверкал и сверкать не мог, потому что покрыт был не цветами, а мутной защитной пленкой?
Да и Тирон не романтик.
И Лайса не трепетный лепесток.
Скорее, было так.
Ликвидатор нес Пару, перекинув через плечо, как носят грузчики мешки с цементом или мелкими камешками. Пара же, хихикала и дрыгала босыми ногами, влажными от дождя и слегка запачканными от садовой дорожки. Пинком открыв дверь в спальню, слегка шлепнул девушку пониже спины.
— Не дрыгайся! — рявкнул и тут же хохотнул.
— Пусти меня давай. Мне неудобно.
— Зато мне нормально. Не вертись.
Уложив ее в постель, несколько секунд смотрел, как девчонка хихикает, чешет нос и сводит колени.
— Ты голодный, Тирон… с работы же…
— Еще какой голодный, — прошипел, наваливаясь на нее.
Ткань халата поползла вниз, обнажив острые плечи, набухшие круглые груди и выпуклый живот.
Кожа девушки сияла, переливаясь бисеринками выступившей испарины, капельками попавшего на нее дождя, исходила ароматами желания, ветра и осени.
— Моя Лайса, моя девочка…
Она изогнулась всем телом, освобождаясь от одежды, застонала, сжав губы и прикрыв глаза.
Дрогнула, чувствуя жесткие пальцы и поцелуи, давящие груди и дразнящие камешки сосков.
Рука мужа скользнула между быстро разведенных бедер и начала безумствовать там, найдя тугой клитор, потерла его, яростно возбуждая.
— Оооох, — всхлипнула Лайса — Я не могу так долго, знаешь же!
Не ответив, сжал одной рукой обе ее руки. Осторожно лег сверху, изо всех сил стараясь быть нежным с ней! Вот просто из всех сил…
Мягко и быстро войдя внутрь, стал ласкать влажную суть напряженным членом. Потом, вдруг резко выйдя, лег и притянул жену себе на грудь, развернув спиной.
— Сладкая моя, — прошептав рвано, резко вошел снова, прижав рукой груди, пальцами другой горчо лаская клитор — Сладкая Лайса! Нравится так?
Жена утробно застонала в ответ, изогнув руки и откинув голову назад. Разбросав ноги в стороны и придерживая ласкающую руку мужа своей, уперла ступни в простыни и начала яростные движения, коротко замирая на совсем уж невыносимых моментах.
— Ооох, еще, Тирон, пожалстаааа!!! Это обалдеть просто, как хорошо!
Прикусив мочку уха, задел зубами ряд мелких сережек.
— Конечно, — прошипел, плавно двигаясь внутри — Я же хочу, чтоб тебе было хорошо… Очень хочу! Чтоб… даже и не думала о других. Лайса, теплый мой свет… звереныш мой… Никто не будет тебя ТАК любить, понимаешь?
