Отбрасываю мобильный. Вгрызаюсь зубами в кулак.
Что происходит? Что, черт побери?!
Оглядываюсь и понимаю, Леона больше нет рядом. Я остаюсь в одиночестве и не замечаю, когда киллер успевает испариться. Отлично, теперь и вопрос задать будет некому. Хотя какая разница? Леон и без того всегда мои фразы игнорирует.
Откидываюсь назад, растягиваюсь на постели, накрываюсь одеялом, натягиваю его до самого подбородка. Меня конкретно штормит. Бросает то в жар, то в холод.
Амир ведь говорил Призраку об этом. Подарок для деда. Убитая туристка. Блондинка. Девушка моего бывшего парня. Цепь выстраивается перед глазами. Паззл собирается воедино.
Мог ли Рустам Ахметов безжалостно расправиться с невинной девушкой? Разумеется. Даже не вопрос. Он бы любого порешил. Псих и маньяк, истязать людей для него не ремесло, не способ заработка, а призвание.
Но… по разговору в пабе выходило, будто это не он? Проклятье. А существует разница? Допустим, Варю погубил другой бандит. Ничего толком не меняется.
Девушка мертва. Очередная жертва преступных разборок.
Ахметов больной на всю голову и не скрывает. Леон наемник, профессиональный убийца. Амир… он же с ними. Такой же? На его руках чужая кровь.
Это бизнес. Темный, порочный, опасный. Криминальная реальность. Тут никто просто не выходит из игры. Здесь в любой момент могут отодвинуть, сместить и как закономерный итог — уничтожить.
Выживает сильнейший. А тут — самый жестокий. Безжалостный. Беспощадный. Тот, кто врагам глотку перегрызет. Кадык выдерет.
Меня тошнит, настолько сильно тошнит от осознания всего, творящегося вокруг, что я подскакиваю на постели, бросаюсь в ванную комнату и едва успеваю добежать до унитаза, куда в момент отправляется содержимое моего желудка.
Слишком много таблеток. Стресса. Шока. Переживаний. Вообще, слишком много такого, к чему я совсем не готова.
Поднимаюсь, отрываюсь от безупречно белого фаянса, на негнущихся ногах подхожу к раковине, открываю кран и привожу себя в порядок.
Где Амир? Он нужен мне. Очень. Срочно. Сейчас. Чем раньше, тем лучше. Просто обнять его, просто почувствовать его тепло, близость рядом.
— Звезда, — хриплый голос, как плетью по спине бьет. — Истосковалась.
Оборачиваюсь и удерживаюсь на ногах только чудом, успеваю ухватиться за край раковины.
— Амир, — выдыхаю сдавленно. — Амир.
Мужчина оказывается рядом в мгновение ока. Обнимает. Нет — сгребает в объятья. Голодно, жадно, обдает жаром. Так лишь он один на целом свете умеет. Трогать и клеймить, присваивать каждым касанием, каждым жестом. Другим не повторить.
— Амир, — шепчу и понимаю, как тяжело дышать, а слезы льют по щекам, ручьем стекают, градом, без причины, просто катятся, заставляют давиться всхлипами.
— Я скучал, — чмокает в макушку, шумно втягивает воздух, заставляя меня затрепетать, зайтись в припадке судорожной дрожи. — Раньше вырваться не смог. Штопали долго. Заразы. Не пускали.
— Штопали? — поражаюсь, голову запрокидываю и до одури знакомый взгляд встречаю, растворяюсь в нем, сгораю в пепел.
— Ну да, — кривит губы. — Пока все раны залатали, неделя прошла. Но ты не дергайся. Я в норме. Больше кровью не залью.
— Господи, Амир, — обвиваю широкую шею ладонями. — Я без тебя не жила. Я чуть не сошла с ума. Даже те таблетки не отключали полностью, не помогали забыться. Я тобой бредила. Я точно чокнутая.
— И я, — ухмылка гаснет. — Не жил.
Льну к нему, покрываю лицо поцелуями. Так хочется каждую черту губами повторить, запомнить, вырезать в памяти. Так сильно его желаю и жажду, неутолимый голод во мне разливается, горло тисками сдавливает.
— Надо собираться, — говорит он и мягко меня отстраняет. — Вылет через два часа.
— Уже? — удивляюсь. — Сегодня?
— Нечего тянуть, — бросает он. — Дел много.
— Да, — соглашаюсь, пытаюсь вспомнить какая на календаре дата. — Мне и на работу пора. Нельзя все время развлекаться.
— Нет, — обрывает неожиданно жестко. — Никакой работы.
— Что? Но ты…
— Я сказал, — отрезает с таким мрачным видом, что возражать больше не тянет. — Это для твоей же безопасности. Больше никаких ошибок не допущу. Ты моя женщина, а значит будешь под охраной. Под присмотром. И в том гребаном офисе тебе не место.
— А где тогда, — запинаюсь. — Где мое место?
— В моем доме, — чеканит. — Подо мной.
— Амир, я…
— Не забивай башку чепухой, — рот поцелуем запечатывает, прямо в горло мое выдыхает: — Ты моя. Моя. Только моя.
Глава 69
— Золото, — усмехаюсь я и подхватываю первый попавшийся слиток, подбрасываю в ладони. — Вот ключ ко всему. Так говорит мой дед. Он человек старой закалки, ярый приверженец традиций. И пусть я не всегда согласен с его позицией, здесь поддержу. Признаюсь, мне ближе оружие. Ничто на свете не заменит хорошую пушку. Ничто не окажется надежнее. Но добыча золота и алмазов — важная часть нашего бизнеса. Дань прошлому. Долгие годы моя семья занималась разработкой секретных месторождений, устанавливала каналы для сбыта товара. Дудаевы уважают закон. Свой собственный закон. Другие нам не нужны. Каждый, кто посягнет на святое, сдохнет. Такой уж у нас обычай. Не держи зла. И не разевай пасть на ту глотку, об которую можешь обломать зубы. Все вокруг в курсе: наше трогать нельзя. А то еще поранишься. Кровью случайно захлебнешься.
Кладу слиток на весы. Металл скрежещет. Одна чаша тут же приземляется на стол. Баланс нарушен. Раздается стон.
— Амир, — доносится блеяние. — Амир, прошу. Мы договоримся. Мы найдем способ все решить. Утрясем это. Мы обязательно разберемся. Я дам тебе денег. Много денег. Ты точно останешься доволен.
Тупица. Жалкий. Слабый. Ничтожный. Слизняк.
Мы находимся в закрытом хранилище. Сорок метров под землю. Новые технологии в действии. Данный отсек бункера содержит такое количество слитков, которое легко потянет на миллиард. А этот червяк пытается откупиться. Бросает подачку. Взятку.
— Амир, — хлюпает носом. — Я… я тебя умоляю. Помилуй. Прости и… я все сделаю. Все, только не убивай. Дай шанс. Я… я не разочарую.
Жестяк. Так трясется, что сейчас со стула бухнется. Сопли на кулак наматывает. Рожа опухшая, хотя и не врезал ему никто. Мягко сюда доставили, выкрали из дому посреди ночи и на поклон приволокли.
— Амир, — стонет. — Прошу!
Разве этот слюнтяй похож на генерального директора энергетического холдинга? На богача, который пытался меня подставить и обставить? На охреневшего наглеца, что желал занять мое место в «Табула Раса»?
Денег заработал, сколотил приличное состояние, подчистил свои бандитские связи, выправил биографию. Хитрый тип. Верткий. Такому руку протяни — по локоть грызанет. Ну да, грызун он и есть. Крыса. Трусливая тварь.
