Глава 42
Амир отбрасывает шкуру в сторону и приподнимается на локтях. Сохраняет позу ленивого хищника, однако в нем уже четко ощущается угроза. Видно возбуждение. Причём во всех смыслах. В самых пошлых и развязных.
От открывшегося мне зрелища в горле мигом пересыхает.
Боже. Какой он огромный! Особенно здесь. И правда гигант. Настоящая пушка. Такой только терзать и пытать, насквозь прошивать, пробивать как тараном. Странно, что я ещё не разодрана в клочья, а даже способна жаждать большего. Черт. Это реально побывало внутри меня? Ещё и несколько раз. Довольно грубо и жестко. Почти без нежности. Неужели я была настолько заведена, что спокойно сумела его принять и получить дозу удовольствия?
Кажется, здоровенный член становится гораздо больше под моим пораженным взглядом, наливается силой и мощью, подрагивает. Вены набухают, пульсируют жёстче и ритмичнее. Головка багровеет, набрякает, точно увеличивается, возрастает в объеме.
Я заворожена вздыбленной плотью. Пьянею от смелости. Сама не понимаю, как оказываюсь между небрежно расставленными ногами. Провожу ладонями по мускулистым волосатым бёдрам. Облизываю искусанные губы, не переставая жадно разглядывать то, что дарило мне дикое и безумное наслаждение всю прошедшую ночь.
Хозяин мира. Царь зверей. Необузданный и неудержимый. Как ему не сдаться? Как не покориться его воле и не исполнить все грязные желания?
Я погорячилась с теорией. Мои познания оставляют желать лучшего в любом случае. Несколько порно роликов, которые я даже стеснялась смотреть, то и дело отворачивалась и прятала взгляд. Да любовные романы, что запоем читала моя мама. Ничто из этого реально не обучало.
Вряд ли я сумею заглотить такой внушительный агрегат как бывалая актриса на тех видеозаписях. А в романах все описывалось слишком размыто, не было шанса ухватить суть.
Но я помнила, как нравится Амиру. Как он брал меня именно этим способом в первый раз. Тогда я жутко боялась, была напугана чужаком, но теперь…
Теперь все изменилось. Навсегда. Теперь я сама хочу этого. Здесь. Сейчас.
Я стараюсь действовать быстрее. Ловлю момент, пока не протрезвела от смелости. Обхватываю толстый ствол ладонью и наклоняюсь вперёд, лихорадочно совершаю круговое движение ртом, провожу губами по обрезанной головке, собирая проступившую смазку. А потом ласкаю бархатистую плоть языком, ничего не анализирую и не планирую, подчиняюсь инстинкту, действую, ведомая внутренним рефлексом. Вбираю глубже, всасываю, упиваюсь жаром и одержимой пульсацией.
Рык зверя заставляет резко прерваться.
— Тебе не нравится? — спрашиваю, отстраняясь от него, испуганно глядя в чёрные глаза. — Я что-то не так делаю? Неправильно?
Никакого ответа нет. Только ладонь опускается на макушку, возвращает обратно, отдавая безмолвный приказ продолжать. Мне хочется уточнить несколько моментов, но…
Некогда.
Я толком не представляю, как поступать. Поэтому действую по наитию. Опять обвожу головку языком и залипаю на этом. Не могу остановиться. Вкусно. Очень. Хотя вроде и вкуса нет. Просто кожа. Плоть. Чуть солоноватая. Пряная, мускусная, как будто с нотами сандала. А как горячо. Будто обжигает. Прямо опаляет мой рот изнутри, оставляет огненную печать. Выжигает.
— Крепче сожми, — хрипло распоряжается Амир и, видя в ответ тупое бездействие, сам перемещает мою ладонь, заставляет сжать основание напрягшегося члена. — Жестче давай.
Отрываюсь от порочного занятия, ошалело смотрю на громилу. Потом перевожу взгляд на зажатую в моей руке плоть, на бешено бьющиеся вены, которые набрякают так, точно прямо теперь готовы взорваться.
— А тебе не больно? — спрашиваю тихо.
Гортанный смешок. Ладонь тяжело опускается на затылок и привлекает к паху. Недвусмысленно намекает на то, каким делом стоит рот занять.
И я не особенно сопротивляюсь. Сильнее сжимаю жилистый ствол. Наблюдаю, как раздуваются и темнеют вены, как головка члена становится пунцовой. И меня обдаёт кипятком изнутри. Между ног сладко тянет.
Проклятье. До чего низменно. Чертовски горячо.
Я вылизываю восставший орган с таким удовольствием, будто это и правда конфета, вкусный леденец, который хочется подольше ощущать на языке.
Безумие. Просто безумие.
Но мне по кайфу ощущать ритмичный бой крови. Впитывать похоть. Вести вдоль каждой вены, пропитываться неистовой пульсацией. Дуреть от этого разврата. Упиваться собственным падением.
Амир снова издаёт рычание. И похоже, это хороший знак. Мне стоит и далее продолжать. Доводить его до грани. Далеко за черту увлекать.
Я пытаюсь поглубже взять в рот. Заглотить член до упора. Но выходит паршиво. Не удаётся мне принять такой крупный и толстый орган в глотку. А может я плохо стараюсь?
Ужасаюсь своим мыслям. Замираю. Вдруг осознаю происходящее. Ещё вчера я смущалась и стыдилась, а сейчас вдруг жадно обрабатываю железный болт. С таким рвением и запалом. Реально процессом упиваюсь.
Что со мной? Я стала шлюхой за одну ночь? Как я могу вести себя подобным образом с мужчиной?
— Чего застыла? — грубо спрашивает Амир.
И двигает бёдрами так, что член сразу входит глубже в мой рассеянно приоткрытый рот. Всхлипываю.
— Поживее отсасывай, — холодно произносит он. — Хрен стынет. Активнее отрабатывай. Не дремай. Ну. Вперёд. Обслужи, чтоб яйца звенели.
Его голос. Резкий и отрывистый, абсолютно ледяной. Проходится по коже точно плеть.
Опять эта жесткость. Даже жестокость. Но видимо я это все заслужила. Шлюха есть шлюха. С падшей женщиной никто церемониться не станет.
Я делаю то, чего он хочет. Точнее стараюсь. Обхватываю плоть губами, покорно облизываю и обсасываю. Пытаюсь сосредоточиться на его удовольствии. Но своё целиком и полностью теряю.
Это горько. Больно. Не физически. А ещё куда хуже. Внутри царапает, словно ледяные щипцы внутренности терзают.
Мускулистые бёдра сжимают мое тело. Как в стальной капкан заключают. Даже если захочу выбраться, мне вряд ли удастся. Я точно в кольце из самого крепкого на свете металла. В заключении.
Гигантский член подрагивает во рту. Сильнее, мощнее. Он разряжается, ударяя бурным потоком семени в нёбо. А я послушно глотаю. Вкус не кажется неприятным.
И черт. От этого ещё хуже. Мне нравится его запах. Везде. И ощущение на языке.
Лучше бы тошнило. Лучше бы отвращение вызывало. Но мне хорошо. Безумно хорошо, даже если я прекрасно осознаю свою жуткую участь. Своё низкое положение в его глазах.
Амир действительно сделал меня своей шлюхой. Легко, играючи. Подмял и смял. Всю мою невинность отобрал. Отнял до капли.
Отстраняюсь. Украдкой слезы вытираю.
— Дрянь, — рявкает амбал, резко поднимается и своими лапищами меня обхватывает. — Какого хрена?
