— Ничего страшного, — говорю и с ужасом улавливаю в собственном голосе ноты разочарования.
Черт. Ему действительно нужно работать. Это я уже который день провожу в упоительном безделье. Лентяйка. И как теперь в офис возвращаться?
— Я тоже должна к работе вернуться, — продолжаю сдавленно. — А если еще и новая должность будет, то лучше бы начать поскорее, войти в курс дел, разобраться.
— У тебя отдых. Каникулы, бля, — отрезает мрачно, после кривится и холодно прибавляет: — Поглядим, захочу ли я тебя туда вообще отпускать.
— То есть как? — запинаюсь. — Я же в любом случае работать обязана.
— Ну ты и работаешь, — окидывает меня взглядом, от которого становится горячо. — Я тебя на член хочу. Утром. Вечером. В обед тоже можно. И если это офисное дерьмо будет моим планам мешать, то к черту все. Бабла сам подкину. Зачем вкалывать?
— Что? — страх вдруг горло сковывает. — В смысле?
— Я тебе денег дам, — заявляет Амир. — Шмотки купишь. Цацки разные тоже не вопрос. Наряжайся на свой вкус. Никаких ограничений. Салоны красоты. Процедуры. Короче, отказа ни в чем не будет. Полный пакет содержания получишь. На хрен работать?
— Я привыкла, — нервно пожимаю плечами. — Я иначе не умею.
— Научишься, — отмахивается. — Бабы на халяву падкие. Быстро привыкнешь и во вкус войдешь. Мужик пашет, добычу в дом тащит. А девка его дырками обслуживает. Это закон природы.
Очень сомнительный закон. Фразы царапают меня. Обдирают изнутри, заставляя содрогнуться.
— А потом как? — спрашиваю глухо.
— Что — потом?
— Когда тебе надоест, — усмехаюсь с горечью. — Когда наскучит. Когда ты избавишься от меня, возжелав новую игрушку. Когда выйдет мой срок годности.
Разговариваю с огромным трудом. Ведь слезы душат. Истерика накатывает резко, завладевает мною за секунду.
— С чего ты взяла, что это «потом» наступит?
Амир поглаживает мой зад. Опять. Медленно, по-хозяйски, будто право на личную собственность закрепляет. А после вдруг жестко щипает, заставляет вздернуться, взвиться и закричать. Сжимает сильно, безжалостно.
— Может, я тебя до последнего дня буду пользовать, — холодно бросает он. — Отдавать уж точно не намерен. Даже не мечтай, планы свалить не строй. Ты моя. И не завидую тому, кто против этого попрет.
+++
Днем я решаю покататься на лыжах. Амир все равно занят, а мне нужно отвлечься, физическая нагрузка всегда окажется кстати. Можно было бы и в спортзал зайти, причем прямо в доме необходимые тренажеры есть, в подвальном помещении. Но выразительная картина занятий громилы до сих пор четко перед глазами стоит. Нереально заниматься в этом месте, памятуя о том, какие трюки там откалывал мой драгоценный амбал. Весь абсолютно мокрый от пота, еще и в чем мать родила.
Думаю об этом и сразу такое чувство, точно температура поднимается. Между бедрами тянет, точно печет каленым железом, невыносимо жжет. Кажется, он меня заразил. Кровь отравил ядовитой похотью. Иного объяснения нет и быть не может.
Прежде секс мало волновал. Да, хотелось отношений, парня, любви с первого взгляда и до гроба. Разум постоянно терзали сладостные мечтания о несбыточном. Но именно интим не слишком интересовал. Иначе бы я давно рассталась со своей невинностью. Привлекали именно чувства. Сильные, платонические.
А теперь вдруг возникла одержимость. Реально бешеная и пугающая. Будто некая неведомая сила темперамент пробудила. Зацепила скрытые струны. Разбередила дремлющую глубоко внутри страстность.
Я даже испытываю некую долю сожаления насчет того, что утром Амир обделил меня своим вниманием, подразнил, подсунул дурацкие таблетки и пропал в неизвестном направлении.
Работает он. Ну да, бандитизм сам собой не займется. Кто-то должен торговать оружием и наркотиками, развивать криминальный мир.
Усмехаюсь, однако четко ощущаю горечь.
Господи, с кем я встречаюсь? С преступником, с уголовником, в убийцей. Да, четких доказательств его настоящей деятельности у меня нет, но достаточно окинуть взглядом здоровенных бородатых бугаев, которые находятся у него в подчинении.
Охрана следует за мной неотступно. Держатся на расстоянии, ничего мне не говорят. Просто сопровождают, окружают со всех сторон и это очень сильно напрягает. Хотя мужчины даже не смотрят на меня. Во всяком случае, прямо не смотрят. И не касаются, избегают любого физического контакта.
Верно. Чужая собственность неприкосновенна. Особенно собственность хозяина, человека, который до смерти их пугает, до дрожи страшит.
Вскоре я понимаю, что вокруг ни души. В прямом смысле. Кроме этих гигантов никого нет. Спуск для новичков свободен. Ощущение, словно сегодня выходной день.
— А почему никто не катается? — удивленно спрашиваю. — Здесь ведь полно людей было, целая толпа. Неужели сезон закончен? В чем проблема?
Некоторое время охранники молчат, недоуменно переглядываются, будто никто не желает брать на себя ответственность за ответ.
— Катаются, просто не здесь, — наконец произносит самый смелый. — Не на этом спуске.
— Не понимаю, — выдыхаю пораженно. — Что с этим спуском не так? Тут вдруг стало опасно?
— Наоборот, — неожиданно улыбается мужчина и выглядит это пугающе, будто громадный волчара начинает скалиться. — Тут очень безопасно. Никого лишнего.
— Как это? — продолжаю тупить.
— Хозяин велел посторонних сюда не пускать, — следует доходчивое пояснение. — Этот спуск только для вас. Соседние тоже. Левые люди не пройдут. Отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь. Теперь никто не помешает и не потревожит.
Просто сказка какая-то. Не сразу осознаю, в чем суть настолько глобальной перемены. Проходит несколько бесконечно долгих минут, и до меня все-таки доходит истинный смысл происходящего.
Румынский лыжник. Вот где причина. Амир решил исключить повтор того случая. А каким образом сделать это надежнее всего? Перекрыть всем доступ к спускам, где я рассекаю заснеженные просторы.
Интересный ход. И пугающий. После таких радикальных мер легко понять, что насчет остального громила тоже не шутил и не приукрашивал. Запретит мне ходить на работу, запрет в четырех стенах, сведет все к голому сексу. Пока ему не наскучит, не надоест.
Черт. А я? Что со мной будет? Как я потом свою жизнь построю? Как на работу устроюсь? Проклятье. Похоже, работа последнее о чем стоит переживать.
Амбал жаждет превратить меня в свою послушную сексуальную рабыню. Незавидный расклад. Моя психика вряд ли потянет. Он морально сильнее, опытнее и во сто крат жестче. Ему ничего не стоит чужую волю поломать.
Но пока рано переживать. Рано же?
Я стараюсь отвлечься на лыжный спорт. Выкатываю полноценную программу. Довожу себя до полного изнеможения. Лихорадочно пробую переключиться, направить мысли в другое русло. Еще ничего страшного не случилось, глупо переживать.
