Посредник вздрагивает, опять стреляет глазами в сторону. Бледнеет. Снова подергивается.
— Снимите футболку, — говорит он.
Чего? Хренотень полная. Хотя…
Бля. Да вот же зеркало. Причем установлено так, что сидящий в кресле отлично видит меня, а вот я его нет.
Что там за извращенец?
— Мы просим вас снять футболку, — повторяет посредник.
И я подчиняюсь. Отбрасываю тряпку в сторону. Прикидываю, как сильно мне прилетит, если прикончу этих пидорасов прямо тут.
— Вы уверены? — вопрос не ко мне, при чем язык теперь немецкий.
Резкая перемена. Посредник нервничает, нарушает протокол. Он и не смотрит в мою сторону, полностью переводит взгляд на типа в кресле.
— Без охраны? — его глаза чуть не лопаются, так сильно их таращит. — Вы… вы точно этого хотите?
Посредник вздыхает. Тяжко. Потом проходит мимо меня, направляясь к выходу, и бросает невзначай уже на русском:
— Тут полно охраны. За дверью. Но они натренированы и готовы ворваться в любой момент.
Я молчу. Мне и секунды хватит, чтобы шею скрутить. После можно сигануть в окно. Стена позволяет спуститься вниз, цепляясь за декор. А дальше… дальше меня все равно поймают, конечно. За пределами Австрии. Но поймают, из-под земли вырвут. Нельзя рисковать. Я за многих ответ держу. За деда. За семью. За клан. И черт… за гребаную зайку. Зайчишку. Никого в обиду не дам.
Ублюдок из «Табула Раса» поднимается с кресла. Ниже меня ростом. Мелкий совсем. Жалко смотреть. Такого одним ударом сплющу.
Он одет в просторный черный балахон. Лицо скрыто маской. Сверкающей. Серебристой. На руках надеты кожаные перчатки.
Мужик подходит ко мне. Быстро. И как-то… по-пидорски? Как бедрами шатает. Даже под балахоном видно.
Кривлюсь. Кулаки сжимаю.
Гад тянет к моей груди свою ручонку.
Точно пидор. Что же. Надеюсь, он не сильно обидится, когда я его лапу оторву и в жопу ему засуну. Проклятье. Еще вдруг понравится такое, кайф словит.
Гад отступает. Как мысли читает. Стягивает перчатку и все же проходится ладонью по моей груди.
И черт, мышцы каменеют. Злобой наливаются. Но… это женская рука.
— Почему я не видела тебя раньше? — прямо мурлычет. — Амир. Почему? Только на фото или на видео. Но не вживую, не по-настоящему.
Пиздец. Ну и выверт. Женщина в «Табула Раса». Женщина! Здесь. Выходит, все мы бабе подчиняемся? Пусть она только одна из. Пусть тут и мужиков хватает. Плевать. Похлеще открытие трудно придумать.
Глава 56
Это проверка. Тест. Может, у них правила поменялись или еще чего. Вот и смотрят, как я отреагирую на такой поворот. Стану ли подчиняться бабе, прогнусь или вдруг взбунтуюсь.
В Европе такое модно. В Европе и мужики как бабы. Размалеванные ходят. Чего только не встретишь. Ебучие чудеса.
Настоящие хозяева по камерам за всем следят. Да?
Жестяк. Охренеть. Нужно все выяснить и проверить.
Никогда такого поворота не ждал. Вот же дед союз подписал.
— Ты даже лучше, чем я представляла, — протягивает она, скользит ладонью ниже, изучает. — Не верится, что сотворен из плоти и крови. Истинное совершенство.
— Благодарю, — говорю и бабскую руку в сторону отвожу.
Вздрагивает. Дергается. Реально.
— Это запрещено правилами, — чуть не шипит. — Никто не смеет касаться «Табула Раса» без предварительного разрешения. Меня трогать нельзя!
— Меня тоже, — усмехаюсь.
Бесячая телка.
— Разве ты не позволяешь женщинам касаться себя? — башкой вертит. — Никогда не поверю, что женщины не тянутся пальцами к такому роскошному телу. Кто устоит перед идеальным хищником? Кто откажется пройтись ладонью по твоим мускулам?
— Ты не женщина, — отвечаю. — «Табула Раса».
Пауза. Долгая. Странная.
— Не заметила, что мы успели на «ты» перейти, — выдает баба. — Но радует, ты понимаешь разделяющую нас пропасть. Знаешь, как олимпийские боги помогали героям? Как покровительствовали прославленным атлетам? Породистый зверь неизменно получал защиту высших сил. Так и ты способен получить многое. Абсолютно все. Даже этого своего Шайтана.
Сдернуть бы с нее балахон. Маску сорвать. Схватить за волосы и оттягать. Отрезвить. Приземлить. Иначе бабу не накажешь. Бить будет только слабак.
— Я хочу понять, чего ты стоишь, — продолжает она, обходит меня вокруг. — Посмотреть тебя в деле. В испытании. Тот, чьей смерти жаждешь, слишком важен для клуба. Там много ресурсов потрачено. Никто не желает терять дорогую игрушку.
— От Шайтана больше пользы чем от меня? — спрашиваю. — Слишком долго мы вдвоем по земле ходили. Пора выбирать одного игрока.
— Опасные слова, — застывает передо мной. — Дерзкие. Тебя за такое стоит выпороть. Дать сотню ударов плетьми. Или ты предпочтешь кнут?
— Я кулаками нормально обхожусь, — бросаю в ответ.
Она молчит. Оценивает. Обдумывает.
— Встреча в субботу, — раздается вердикт. — Твоя просьба серьезна. Значит и сразиться придется всерьез. До последней капли крови. Я бы поставила тебя против Шайтана. И уверена, многие бы оценили такую затею. Однако он будет легкой добычей в честном бою. Нужен достойный противник. Равный. Зверюга под стать тебе самому. Готовься. Пощады не жди.
— Долго, — заявляю холодно.
— Что?
— Долго до субботы ждать, — поясняю. — Сейчас хочу.
— Безумный, — тихий смех. — Мне будет жаль, когда тебя убьют. Ты еще не понял, куда влез.
— Я заберу голову Шайтана. Это мой долг. Кровный. Вечный. И я заберу голову любого, кто между нами встанет.
— Суббота, — повторяет она. — Пусть твой друг приложит все усилия для подготовки. И раньше о встрече не мечтай. Рано. Полоса препятствий покажется тебе раем.
Разворачиваюсь и направляюсь к выходу.
— Стой, — выпаливает. — Куда ты?
— Разговор закончен, — хмыкаю. — Разве нет?
Шорох.
— А это? — спрашивает она.
Оборачиваюсь. Вижу, как сжимает в руках мою футболку. С пола подняла. Так держит, что хоть на память ей оставляй. Сувенир, бля.
— Твое поведение возмутительно, — замечает.
Без слов натягиваю одежду.
— Ты впервые общаешься с представителем «Табула Раса» без посредника?
— Да.
— Может, у тебя разум от такой чести помутился?
— Может.
— Ты мало говоришь.
