«Может, они предпочитают переписку?» — спрашиваю себя и жму зеленый значок на экране. Последнее сообщение от абонента «Мама» получено три дня назад. Что ж, все-таки не неделя... «Как дела?» — спрашивает она. Славик отвечает: «хорашо», мать в ответ посылает смайлик. Хм… не густо.
Набрать её так и решилась, пусть Шмаков сам с ней общается. А мне, пожалуй, стоит вмешаться в учебный процесс ребенка. Проявить настойчивость. Что это ещё за «хорашо» такое! Я вернула телефон Славика на место, а сама сделала несколько звонков. Для начала позвонила маме Кирилла, они жили в крайнем подъезде нашего дома, хотела разжиться домашним заданием, но по телефону Ирина меня не сориентировала, а попросила забежать к ней вечерком. Следом я набрала сменщицу и подменилась на ближайшие два дня, пообещав отработать перед новогодними праздниками. От такого предложения не отказываются, естественно, она согласилась. Ухаживать за Славиком придется самой, раз уж Игорю остаться тут не позволила. Но даже ради Славика позволять ему торчать здесь, испытание для моих нервов. Квартира слишком мала, чтобы не замечать его присутствия. Где бы он спал, например, на кухне?
Когда он уходил вчера, мне показалось: Игорь даже рад, что именно так всё вышло. Рад моему отказу, рад, что я взвалила на себя миссию по уходу за Славкой. Но позволить ему тащить куда-то больного ребенка… нет уж. Я не знаю ни условий его теперешнего проживания, ни женщины, с которой он, судя по всему, живет. Впрочем, Шмаков и не предлагал забрать Славку. Оставил на комоде деньги, попрощался с сыном, нашептав про «важную работу» — слово «командировка» он предпочел избегать — и ушел.
Моему приходу Ирина обрадовалась, заставила меня пройти и без чая никак не отпускала. Сие радушие и гостеприимство объяснялось легко и просто: соседка хотела маникюр. Принимать на дому я не любила, но ей пообещала. Ирка обрадовалась ещё больше, велела Кирюше принести дневник и самолично выписала на листок задания.
— Слушай, а ты чего в мамский чат не добавишься? — вдруг осенило её. — Мы на днях подарки новогодние обсуждали, да и домашку туда часто кидают.
Она продемонстрировала мне чат, будто я не верила в его существование, а я пожала плечами:
— Неудобно как-то.
— Ой, прекрати, неудобно, — отрезала она, махнув рукой. — Мать та, которая вырастила и воспитала.
В чем-то она права, но совсем скоро ни растить, ни воспитывать, я не буду. Однако, сообщать ей об этом, не поворачивался язык. Наверное, созрею позже, когда приду в норму и смогу легко и непринуждённо болтать на эту тему. Ведь произойдет же оно когда-нибудь? А пока побуду ещё немного мачехой, этим едким, непритягательным словом. В общем, она добавила меня в этот чат.
— Вы врача вызывали, что у вас? — поинтересовалась следом соседка.
— Вызывали, конечно. Ангина, — вздохнула я. Ирина цокнула языком и повернулась к сыну:
— Вот видишь, Кирюш, у Славика горло болит, а ты новый шарф носить отказываешься. Не будешь надевать, у тебя тоже заболит, — пригрозила она.
Мальчик явно не пришел в восторг от подобной перспективы, видно чем-то не угодил ему шарф, обиженно засопел и бросил:
— Ага, Славка снег ел за школой, а я шарфик носи!
— А ты куда смотрел? — ахнула Иринка. — Объяснил бы другу, что нельзя такого делать.
— Я говорил, но он меня не слушал. Он очень много снега съел.
Я почувствовала неловкость: будто он не ел этот злосчастный снег, а голышом по нему скакал. И все-таки, ребенок ел снег! Значит, тупые родители не объяснили дитю, что делать этого ни в коем случае нельзя. Я, хоть и не являлась родительницей, но определенно ответственность за ребенка несу. По крайней мере, для соседей это выглядит именно так. Именно эти мысли и заставили меня смущаться. Я заторопилась домой.
«Черт возьми, он нарочно это делал!» — пришла я к выводу, перебегая к своему подъезду. И попробуйте меня убедить в обратном! Славик намеренно ел этот долбанный снег! Что это, бунт, привлечение внимания? Я склонилась ко второму.
Уроки пришлось отложить до завтра, у Славика снова поднялась температура. Я откатила стул, на котором он занимался, и села. Он мимолетно глянул на меня и снова уставился в телефон. Я не знала с чего начать, сидела и подбирала слова, а потом и вовсе передумала заводить этот разговор. Лучше я его как-нибудь на улице заведу, наглядно, так сказать. А то, получается, не успела вернуться от соседей и сразу морали читать. Не годится.
— Может, мультик посмотрим? — предложила я. Контакт ведь нужно как-то налаживать, пусть и на несколько дней. Славик оторвался от телефона и вяло поинтересовался:
— Какой?
— Ну, не знаю…
Я заглянула в интернет за помощью, потому как, абсолютно не интересовалась новинками, но какой бы мультик я не предложила, выяснялось, что Славик его уже смотрел. Из старых, смотренных мною в детстве, мне пришел в голову один-единственный, в котором не фигурировали принцессы.
— А, давай, знаешь какой посмотрим, — с энтузиазмом закивала я, — «Уоллес и Громит», уверена ты его не смотрел.
— А про что он?
— Он, ну… об одном изобретателе и его собаке. Это только звучит скучно, на самом деле они очень забавные ребята. И их приключения тоже. Впрочем, если тебе не понравится, мы в любой момент можем выключить.
Все эпизоды нашлись на одном из онлайн-кинотеатре, в свободном доступе, я выяснила с которого начинать и включила. При виде первых картинок, на лице Славика наметилось разочарование – пластилиновые.
— Сначала непривычно немного, а вообще они милые, ты присмотрись. — «Милые», тоже мне, нашла аргумент для мальчишки!
Постепенно его взгляд теплел, он даже подушку поправил, сел поудобнее. Я откинулась на спинку, однако, голову приходилось держать, стул все-таки подростковый, спинка заканчивалась в районе плеч. Игорь, будь он тут, непременно забрался бы к сыну, развалился рядом, они хохотали бы. Вместе и смяться веселее. «А будь я его мамой, тоже могла бы прилечь рядом, — подумала я. — Обнять, по ходу сюжета объяснять все непонятные слова».
«Вот это тебя понесло, Елизавета Андреевна…» — следом присвистнула мысленно.
Мы посмотрели две серии, я глянула на часы и нажала паузу. Славика пора кормить, да и время лекарств подошло.
— Понравилось? — спросила я, он лениво кивнул. — Хочешь, смотри дальше, я пока ужин разогрею.
Я дала ему в руки пульт и развернулась, намереваясь отправиться в кухню.
— Ты разрешила бы своему сыну собаку? — остановил меня его голос. Я опешила даже: вопрос звучал слишком личным, для наших с ним отношений. Неожиданным. На секунду задумалась и повернулась.
— Не знаю… собака — это ответственность. Тут нужно серьезно подходить к делу, — честно ответила я и спросила: — Ты просил у папы собаку?
Мне стало вдруг интересно, потому что, со мной Игорь разговоров о питомце никогда не заводил. Небось, понимал: перебор, я ещё к его сыну не привыкла.
