Юра молча кивнул и выглядел при этом пристыженно. Ну хорошо хоть угрызения совести ему не чужды.
– Ок! Детали и бюджет обсудим вечером, у меня. А сейчас пошли греться в кафе. Что-то я проголодалась на нервной почве.
Глава 2
Если я говорила, что собираемся у меня, то это значило, что друзья приходят к восьми, приносят что-нибудь вкусненькое, а я пою их своим фирменным чаем. И вместе мы до ночи смотрим что-нибудь интересное или играем в какую-нибудь интеллектуальную игру, типа настольной монополии или просто в города. Обычно такие вечера проходили весело, но только не сегодня.
Ровно в восемь в дверь моей квартиры позвонили, и Юра с Геной переступили порог с видом проштрафившихся школьников. Но про мой любимый торт «Зимняя вишня» они не забыли. Его мне и протянул молча Гена.
- Слушайте, ну хватит! Что за постные физиономии? Да, собрались мы по делу, но это же не мешает нам совместить приятное с полезным, - произнесла я гневную тираду, хоть уже пару часов как не злилась на них.
Дело в том, что характер у меня такой. Если я чего-то боюсь или не хочу делать, то так бывает только до тех пор, пока я не решу, что избежать этого не получится. Вот и с этими двумя оболтусами и их проблемами я уже смирилась. Мало того, в моей голове уже потихонечку выстраивался план действий, вернее, планы и их последовательность. Осталось изучить матчасть и можно смело перевоплощаться.
Поле такого моего приветствия Юра с Геной заметно повеселели и расслабились. Я накрыла столик в гостиной, и мы приступили к обсуждению.
Мне предстояло как можно больше и за сравнительно короткое время узнать про родителей Юры и брата Гены. Благо, на память никогда не жаловалась и сейчас буквально засыпала друзей вопросами, впитывая информацию в себя, пока не насытилась ею до краев.
- Фух! – откинулась я на спинку дивана. Кроме двух родословных я еще умудрилась и объесться, заглотив друг за другом два куска торта. – Так, - ткнула я в Гену пальцем, - кем я должна быть для твоего братца?
- Ну… я же говорил уже, - отчаянно покраснел тот, а я рассмеялась.
- Забитой сироткой?
- Ну почему сразу забитой?! Просто воспитывалась ты в детдоме. Не думаю, что все, кто оттуда, такие уж забитые.
- Точно не все, - поддакнула я. – А еще у воспитанников детдомов самопроизвольно развивается потребительское отношение к жизни. Взращенные на всем общем и государственном, многие из них считают, что им все и всё должны, - умозаключила я. Возможно я и ошибалась, но именно так я и считала. – Ладно, у меня есть завтра, чтоб слепить образ. Имя могу оставить свое? Или ты меня уже заочно представил какой-нибудь Алевтиной?
- Он знает, что тебя зовут Лена! – возмутился Гена.
- Да ладно…
- Ну в смысле не тебя, а мою виртуальную невесту, - еще сильнее покраснел он. – Ничего оригинальнее я не придумал, прости.
- На этот раз твое скудоумие пошло нам на пользу. Тоже прости, - съязвила я в отместку. Нет, все же, пока еще я немного злилась, и тот факт, что Генка назвал невесту моим именем отчего-то сильно бесил. – Брата как зовут? – спохватилась. О старшем родственнике друга я теперь знала очень многое, кроме самого главного – имени.
- Брата зовут Макар.
- Шутишь?
- Да нет… А что тут особенного? – удивился Гена.
- Да кто ж сейчас так детей называет?
- Не сейчас, допустим, а тридцать шесть лет назад, - сумничал Гена, - и имя это довольно современное.
- Ну да… ну да… - Макар, подумать только! Макар Сергеевич, стало быть. Запомнить бы. Хотя такое имя вряд ли забудешь. – Теперь ты, - переключилась я на расслабленного Юрка. Тот кажется, и вовсе забыл, для чего мы здесь собрались. Смотрел себе комедию по телеку и ржал потихоньку. – Кем я должна быть для твоих предков? Балериной, проводницей, продавщицей пирожков на рынке?..
- Мелко плаваешь, - загадочно отозвался тот.
- И что это значит?
- Придется тебе побыть самой собой. Единственной дочерью родителей из интеллигентной прослойки общества.
Стоило мне только это услышать, как я едва не застонала. Юрка! Как ты мог со мной так поступить?! Подложить такую подлянку! Я и из-под родительского контроля торопилась вырваться, чтоб не быть такой, чтоб наконец-то позволить себе жить по своим правилам, а не использовать кучу столовых приборов за обеденным столом, не застилать колени белоснежными накрахмаленными салфетками, не разговаривать все время, даже во сне, на литературном русском языке и не читать преимущественно классическую литературу, как и слушать такую же музыку.
Дело в том, что во всем этом я выросла, будучи дочерью папы-профессора филологии и преподавателя словесности и мамы-музееведа. С детства меня учили все делать правильно и красиво, одевали в платьица с оборками, тогда когда я хотела гонять по двору в шортах, как все остальные дети.
Чуть ли не каждый день мне влетало за порванные и грязные платья, но мама продолжала гнуть свою линию, а папа ее в этом активно поддерживал.
Помимо школьной программы я еще углубленно изучала мировую историю, а на столе моем всегда лежал толстенный учебник по стилистике русского языка, который папа периодически открывал, чтоб бегло проэкзаменовать свою дочь.
Но я выросла и вот уже больше двух лет живу, как того хочу, превращаясь в послушную дочь по выходным и праздникам. А теперь мне, значит, еще и играть такую придется. И не дочь даже, а невестку.
- Юр, зачем? – посмотрела я на него. Кому, как ни ему не знать, как я к этому отношусь.
Видно, мой серьезно-скорбный вид смутил даже такого непрошибаемого типа. Заговорил он как-то торопливо и даже немного заикался.
- Ленусь, ну прости!.. Ты сама не понимаешь, какая ты редкость в современном мире, среди всей этой пошлой молодежи. Ты же как бриллиант в куче навоза…
- О господи! – схватилась я за голову. Но Юрок меня не услышал даже.
- …Если и представлять себе жену, то только такую – самую лучшую. Ты же всегда все знаешь, за словом в карман не лезешь. Уверенная в себе, воспитанная, красивая…
- Заткнись! – не выдержала я. – Хватит! Поверь мне, я лучше знаю, какая я.
Я не такая, даже тогда, когда стараюсь такой быть ради родителей. Я совершенно другая и веду себя по-другому. Юра нарисовал себе идеальный образ воспитанной девушки, которому я теперь должна буду соответствовать. Оставалось порадоваться тому, что не его брат будет жить у меня дома.
Юра молчал, но пристыженным не выглядел. По ходу, переубедить его мне не удалось. А жаль…
