Но Денис отрицательно покачал головой.
– Хорошо, – вздохнула Наталья. – Пойдем на кухню, попьем чаю и поговорим. Кстати, ты вчера так внезапно исчез, я тебе даже рыбки не успела предложить. Возьмешь?
Но Денис снова отрицательно покачал головой. Загадочный такой. О чем же он хочет поговорить? Наверное, у кого-нибудь из детей образовалась аллергия на кошачью шерсть, вот Денис и хочет, чтобы Наталья взяла котенка к себе. Эти современные дети все такие аллергики, вот Наталья, сколько себя помнила, никакими глупостями, кроме скарлатины и ветрянки, не страдала. И зачем ей котенок? Впрочем, породистые котик и кошечка могут дать потомство. Но вдруг они из одного помета? Тогда женить брата на родной сестре будет не очень хорошо.
Никакой другой причины для столь раннего визита соседа Наталья придумать не могла. Козье молоко семья Дениса не употребляла, продукты козоводства тоже, а что еще могло привести Дениса к ней в гости?
Наталья убрала рыбу в холодильник, приготовила себе кофе, щедро сдобрила его сливками и предложила вторую чашку Денису.
Но тот снова уже в третий раз отрицательно покачал головой.
– Ты уж говори поскорее, что тебя привело ко мне?
Попутно Наталья чутко прислушивалась к звукам дома, но пока что ничего подозрительного не слышала. То ли преступник очень хорошо спрятался, то ли его вовсе тут не было.
Последняя мысль Наталью даже расстроила. Ей уже хотелось поскорее закончить со всем этим делом. Тягостное ожидание смерти порой страшнее самой смерти. Не случайно в некоторых странах практиковалось такое наказание для преступников: приговоренного оставляли ждать дня казни, не оповещая о том, когда этот день будет назначен. Он мог ждать неделю, мог месяц, а мог и годы. Многие сходили с ума или кончали жизнь самоубийством, не в силах дольше выносить подобную пытку.
Наталья сходить с ума не хотела, поэтому потребовала от Дениса уже более решительно:
– Либо говори, либо уходи!
– Ладно… Слушай! Ты не хотела бы продать мне свой участок?
– Что?!
– Вот этот участок, он мне нравится.
– Мне тоже нравится. Нет, извини, но участок не продается.
Вместо того чтобы извиниться, встать и уйти, как должен был бы поступить воспитанный человек, Денис принялся уговаривать Наталью.
Причем аргументы его звучали довольно странно. Мне нужно, мне нравится, я хочу. Что нравится и что нужно самой Наталье, в расчет Денисом не принималось. А потом Денис, отчаявшись добиться от Натальи согласия, и вовсе замолчал, тупо глядя перед собой в одну точку.
Наталья какое-то время подождала, потом произнесла:
– Денис, я за ночь устала, хочу побыть одна. До свиданья.
И встала. Только тут Денис, казалось, очнулся от своего летаргического состояния, блеснул глазами и спросил:
– Как тебе удалось окрутить старика? Он же никому не верил. Он родной жене своей не верил, от себя ее прогнал, дочь свою родную и единственную знать не хотел, материнской пособницей считал, и с чего вдруг тебе, проходимке и мошеннице, такое доверие? Или это все потому, что вы с ним одного поля ягода?
Наталья села и в первый момент даже не знала, что ей сказать в ответ.
– Во-первых, о каком старике речь? А во-вторых, что дает тебе право называть меня мошенницей?
– А как еще назвать женщину, которая увела у родного дитя причитающееся ему по закону наследство?
– Какое наследство? – насторожилась Наталья.
– То самое, которое старик тебе отписал!
Только теперь до Натальи дошло, что имел в виду Денис.
– Откуда ты знаешь?
– Не важно! Знаю, и все! Не глухой, не слепой, все вижу, все понимаю. Я за тобой уже не первый год наблюдаю, видел, как сначала твоя бабка, а потом и ты старика обхаживала. Знали небось, что он в кубышке миллионы имеет, вот и старались! Но на сухие прелести твоей бабки Филя не повелся, а на тебя клюнул. Оно и понятно, ты девка молодая да горячая, ублажала его в постели? Говори, ублажала?
И Денис вцепился своей жирной рукой в горло Натальи. Она никак не ожидала подобного от этого безвольного тюфяка, поэтому не успела вовремя отреагировать.
Видимо, на лице Натальи отразились все обуреваемые ею чувства, потому что Денис ослабил хватку.
– Не бойся, не задушу, – ухмыльнулся этот боров, отпуская руку. – По крайней мере, не сейчас. Сначала мы с тобой поговорим. Потом ты съездишь со мной к юристу, напишешь завещание, а потом уж умрешь.
– А на чье имя завещание?
– На имя законного наследника.
– Тебя, что ли?
– Может, и меня.
– Кто же ты? Сын? Но сын у деда Филимона погиб много лет назад.
Денис молчал. А Наталья начала соображать, что есть куда более важный вопрос, который она не обсудила с Денисом.
– А нельзя ли вместо завещания оформить на тебя дарственную?
– Нельзя. Была бы ты незамужней, то можно было бы и дарственную. Но вдруг твой супруг вздумает претендовать на свою долю? Конечно, по закону он не имеет права, я узнавал, но наши суды такая вещь, что иногда и невозможное становится возможным. А мне рисковать не хочется.
– А меня убивать, значит, хочется?
– Одним трупом больше, одним меньше, тут уж особой роли не играет.
– Что… что значит одним больше, одним меньше? Ты что… Это ты убил Никиту?
– Я!
– А Бориса?
– Тоже я!
– А…
Но Денис предвосхитил ее вопрос, сказав:
– Твоего разлюбезного старика Филимона тоже я пытался прикончить.
– Ты?
– Но сразу прикончить его у меня не получилось, о чем я сейчас искренне жалею и клянусь тебе, что при первом же удобном случае исправлю эту свою оплошность.
– Но почему? Чем старик-то тебе помешал? Ладно, он подарил участок у залива мне, а не оставил его своему законному наследнику, но он это уже сделал. Назад сделанное уже не вернешь. Так за что же убивать старика? Если бы ты его попытался прикончить до того, как он написал дарственную на меня, тогда еще понятно. Но уже после… Или это что, твоя месть?
– Думай как хочешь. Старик был еще крепкий, мог поднять бучу после твоей смерти и составленного второпях завещания. А так все пройдет тихо-гладко. Налог придется заплатить, но тут уж никуда не денешься. Ничего, земля с каждым годом все дорожает, так что в накладе мы не останемся. Гектар прекрасно можно поделить на участки поменьше и понемногу продавать каждый из них. А можно продать все сразу и деньги вложить в какое-нибудь предприятие.
– В какое, например?
– В освоение Марса, например. Или в биткоины.
